Тиф брюшной болезнь: Брюшной тиф — причины, признаки и симптомы, лечение

Содержание

Брюшной тиф – зловещий спутник человечества

: 20 Авг 2019 , История «певчей» хромосомы , том 83,
№3

«Рекомендуются следующие прививки…» – такое упоминание мелким шрифтом вы можете встретить в путеводителе, собираясь в отпуск в экзотическую страну. Пробежав взглядом список рекомендаций, взгляд упрется в слова – «брюшной тиф». Зачем вам прививки от забытой болезни, которой не болел никто из ваших знакомых? Ошибка будет в самом вопросе. С чего вы взяли, что брюшного тифа нет среди нас? И сегодня от этой болезни умирают люди. Брюшной тиф был, есть и будет угрозой, которая ждет своего часа и возможности. Корни его истории уходят в далекое прошлое нашего вида, и она не закончилась с приходом таких благ цивилизации, как гигиена и антибиотики, но обрела новое будущее

Брюшной тиф вызывается бактериями из рода Salmonella. И сальмонеллы, и их родственники эшерихии, к которым принадлежит широко известная кишечная палочка, населяют большинство кишечников на планете. Вот только E. coli и ее собратья по большей части полезные симбионты, помогающие переваривать пищу. А род сальмонелл занимается противоположным, выкашивая целые популяции видов. И человек не является исключением.

Классификация современных сальмонелл основана на изучении их антигенной структуры и очень сложна, но с точки зрения заразности медиков интересуют две самостоятельные формы (вида): S. enterica и S. bongorica. Это близнецы с разной специализацией: первый вредит теплокровным, второй – холоднокровным рептилиям и рыбам (Fookes et al., 2011). Учитывая возраст разделения от общих предков (около 100 млн лет назад), не исключено, что где-то в меловом периоде самые устрашающие ящеры могли страдать от самой устрашающей диареи, вызванной доисторическим сальмонеллезом.

Среди S. enterica мы обнаружим 2,5 тыс. серотипов или разновидностей, специализирующихся на видовом разнообразии нашей планеты. Большинство из них, попав в наш организм, вызывает похожие последствия и симптомы, объединенные под общим названием страшного заболевания – брюшной тиф.

В глубинах античности

Античность относительно бедна на описания заболеваний, но это не из-за нежелания или ненаучности подхода древних, а из-за схожести симптомов и невозможности разделить патологии. Да и кто будет подробно описывать единичные случаи болезни, когда речь идет о бедном гражданине Спарты, а не о личности масштаба и размаха Цезаря.

К счастью для ученых, тиф не выбирает жертв, исходя из их значимости. Так, непрерывную, казалось бы, череду завоеваний Александра Великого прервала, по-видимому, или сальмонелла, или малярийный плазмодий (Cunha, 2004). Болезнь длилась с 29 мая по 10 июня 323 г. до н. э., а дело происходило в Вавилоне, где наиболее вероятными инфекционными болезнями в то время были малярия и тиф. Но дальше в диагнозе Александра все непросто.

Первые системные описания симптомов брюшного тифа дал знаменитый Гиппократ: основными из них являются лихорадка, нарушения сознания, вздутие живота, бледно-розовая сыпь и, конечно же, диарея (Khosla, 2008). В случае Александра у нас есть лишь несколько симптомов: холодный пот, лихорадка, слабость и бред в последние дни жизни.

Но до появления медицинских термометров в первой половине XVIII в. понятие лихорадка была оценочной характеристикой, записанной со слов свидетелей. И Гиппократ, и Арриан, и Плутарх использовали слово «лихорадка» в самом разном контексте. Достаточно принять, что в описании была сделана небольшая неточность (например, не указана периодичность подъема температуры), и мы будем вынуждены оставить только малярию. Но на основе описанных симптомов ученые все же склоняются к тифу (Emmeluth, 2004).

Когда заболел основатель Римской империи Гай Октавиан Август, у нас осталось описание тяжелой лихорадки без озноба или пауз, слабости и болей в животе. В 23 г. до н. э. ко двору заболевшего Августа вызвали Антония Муса, врача для богатых, прописывавшего болезным вельможам ароматические масла и прогулки на свежем воздухе. Антоний рекомендовал холодные ванны, компрессы и обильное питье. И через пару недель императору действительно стало легче (Prioreschi, 1998).

Чума Афин

Самым ярким примером массовых случаев заболевания брюшным тифом в период античности служит «чума Афин» (430—426 гг. до н. э.), изменившая облик Эллады и, по мнению некоторых историков, послужившая одной из причин заката эллинской цивилизации. В Афинах она унесла каждую четвертую жизнь. До сих пор причина этой эпидемии – предмет тысяч научных споров и десятков не менее спорных диссертаций. Но постараемся объективно взглянуть на известное нам сегодня.

За необходимым материалом нам, во‑первых, придется спуститься в яму для массовых захоронений на древнем кладбище Керамейкос в Афинах. Датируется оно около 430 г. до н. э., периодом разгара эпидемии. Во-вторых, познакомиться с описанием эпидемии, данной Фукидидом – древнегреческим историком, ученым и философом, который сам переболел и выздоровел (Burns, 2010). Определяя свою цель как «отыскание истины», Фукидид называл себя «врагом анекдотов, вымыслов, поэтических прикрас», заявляя, что «не стремится к занимательности», и противопоставлял свой труд произведениям поэтов и «логографов», бездумно записывающих факты.

По словам Фукидида, болезнь «исходила из Эфиопии, будучи завезенной к грекам через Египет и Ливию». Он связывает ее с наплывом беженцев и военных и скверной гигиеной. Саму же чуму описывает как «настолько сильную и смертельную, что никто не мог вспомнить подобной нигде ранее». Все начиналось с «сильной боли в голове, покраснения и воспаления глаз, затем внутреннее горло и язык становились кроваво-красными, а дыхание – шумным и неприятным. После этого следовали чихание и охриплость, вскоре после этого боль вместе с сильным кашлем проникала в грудь. И когда оно обосновывалось в животе, начиналась рвота, с большим мучением происходила желчная чистка… Внешне тела зараженных не были ни слишком горячими, ни слишком бледными… Но внутренний жар был невыносим, они не могли стерпеть и самой легкой льняной одежды, ничего, кроме наготы… Многие обладали неутомимой жаждой… спали от бессилия… Большинство умирали от внутреннего жара в течение 7—9 дней… но если болезнь отступала, то она больше к этому человеку не возвращалась…» (The History of the Peloponnesian War…, 1989, p. 115—118).

В 1994—1995 гг. на месте массовых захоронений удалось обнаружить останки примерно полутора сотен афинян, похороненных в братской могиле – простой яме неправильной формы. Тела погибших образовали более пяти последовательных слоев. В нижних слоях большинство лежали упорядоченно, с головами, направленными в одну сторону. Верхние же представляли настоящую груду тел. Поспешный и нерелигиозный способ погребения вкупе с датировкой говорит, что это эпидемический могильник, а не военное захоронение. В последнем случае более вероятны индивидуальные могилы или кремация. Кроме того, братские могилы вообще довольно редки в древнегреческом мире.

Для исследования у трех случайно выбранных останков взяли зубную пульпу, не подверженную гниению и к тому же стерильную, где и были обнаружены фрагменты микробной ДНК (Papagrigorakis et al., 2006). Их удалось расшифровать и сравнить с геномами современных микроорганизмов. Результаты показали наибольшее (до 93 %) совпадение с бактерией Salmonella enterica, серотип tiphy (тиф). Совместив эти данные с рассказами Фукидида и других авторов, мы можем поставить ретроспективный диагноз: брюшной тиф.

Впрочем, касательно данного исследования имеется много всевозможной критики. В условиях антисанитарии в закрытом городе может вспыхнуть десяток эпидемий разных болезней, сливающихся в общий мор. Хватит ли трех зубных пульп, чтобы определить причину чумы Афин – крупнейшей эпидемии античности? Возможно, да, а возможно, и нет, но одно мы знаем точно: тиф участвовал в этой «пляске смерти».

«Война – отец всего» (Гераклит)

Но что ускользнуло от внимания военного историка, так это связь болезни с войной. До того, как тиф попал в город, он путешествовал не сам по себе, а вместе с армиями. А уж армия, заключенная в городе среди тысячного гражданского населения, раскрывала эпидемический потенциал заболевания в полном объеме.

На смену греческой цивилизации пришла Римская империя. Был ли знаменитый древнеримский легион рассадником болезней и чумных поветрий? И да, и нет. Каждый командир легиона командовал отрядом в 5 тыс. воинов, включая кавалеристов и вспомогательные войска. Благополучие множества людей и животных, содержавшихся концентрированно, поддерживалось собственным медицинским персоналом, освобожденным от общевойсковых обязанностей. Но пять веков апогея римской военной машины вплоть до 476 г. н. э., в течение которых армии с золотыми орлами покоряли Западную Европу, Ближний Восток и Северную Африку с их малоизученными эндемичными болезнями, стали и вызовом врачам – современникам этих походов.

Римская медицина шла победным маршем вслед за легионами. Величайшие доктора того времени, вроде Клавдия Галена, получили возможность описать симптомы таких болезней, как тиф, малярия, шистосомоз, оспа и дизентерия.

В 4 в. н. э. Флавий Вегетий Ренат первым поднял вопросы санитарии и гигиены в вооруженных силах, в частности во время стояния войск лагерем. Другой известный врач, Корнелий Цельс, составил обширный каталог лекарственных средств и советов по их использованию. Плиний связывал появление симптомов дизентерии с низким качеством воды и предлагал солдатам жевать листья ежевики и даже кору лиственных деревьев (Belfiglio, 2017). При лихорадке рекомендовали пажитник, который обычно использовали при болезнях лошадей. От жара назначали укроп, от головной боли – ромашку (Bell, 2005). А Квинт Гаргилий Марциал, систематизировавший правила и способы выращивания лекарственных растений, по сути, продвинул на шаг вперед фармакологию (Spurr, 2016).

Фантастические по новаторству и детализации идеи римских медиков далеко опередили свое время, а заложенные ими основы гигиены и научный подход постепенно отделяли эффективные лекарства и меры от неэффективных. Первые лечебные средства по своему составу были близки к тем, что стали использовать позднее. Тот же пажитник, к примеру, действительно обладает противовоспалительным эффектом, а богатая салицилатами кора ивы спустя столетия превратилась в аспирин.

Римские врачи ничего не слышали о микробиологии, но знали, что болезни могут передаваться от одного человека к другому. И анализировали пути их передачи и распространения.

Этому во многом способствовал научный обмен. Многие доктора того времени получали образование в медицинских школах в Книде, Афинах и других городах Греции, а также в Египте. На основе методов дедукции в этих школах родились идеи о существовании патогенных микроорганизмов. В I в. до н. э. Марк Терентий Варрон писал: «Cуществует патоген, живой он слишком мал, чтобы быть замеченным; он входит в тело через рот и нос, размножается и производит многие заболевания, устойчивые к лечению».

Наблюдение Фукидида, что оправившиеся от чумы афиняне больше не заболевали и могли помогать больным без риска для жизни, было очень важным. И римское научное сообщество не обошло его стороной. Не имея средств различать вирусы и бактерии и лишь в смутных теориях догадываясь о существовании микромира, римские пионеры науки тем не менее начали строить первые теории иммунитета.

Первым человеком в мире, который воспользовался идеей иммунизации, стал царь Митридат Понтийский. Он отыскивал среди переболевших солдат выздоровевших или незаболевших и проверял их невосприимчивость при контакте с больными. В итоге 15 добровольцев с врожденным / приобретенным иммунитетом были направлены в госпиталь во время эпидемии тифа.

Но все, что знали и развивали римские врачи, все те основы, которые были заложены греческими медицинскими школами, на долгое время уйдет в небытие вместе с распадом Римской империи. А всем, кто последует за ними, придется начинать сначала.

Лихорадка «по Шекспиру»

Эпоха переселения народов и средневековая медицина практически ничего не привнесли в борьбу с тифом. На долгое время болезнь получила абстрактное название «лихорадка», смешавшись с десятком подобных заболеваний, в том числе сыпным тифом. Нет ни детального описания масштабных эпидемий, ни датированных захоронений… Но тиф никуда не делся, и истории любых длительных скоплений людей в одном месте упорно о нем напоминают. Особенно хорошо это видно на примерах знаменитых осадных сражений.

Апогеем всех средневековых войн стала Столетняя война между Англией и Францией, а самым ярким ее событием – сражение при Азенкуре. Следы нашего патогена мы найдем, если обратимся к одной из осад, предшествовавших этой битве. Речь идет об осаде Арфлера в Нормандии, буквально в двух шагах от Азенкура. Возглавлял поход и осаду Генрих V, тот самый принц, прожигатель жизни и друг Фальстафа из произведений Шекспира.

В августе 1415 г. восьмитысячная армия осадила портовый Арфлер с гарнизоном в сто человек. Город сдался в сентябре того же года, но при этом в одном месте более месяца простояли несколько тысяч человек и лошадей. За это время Генрих потерял четверть своей армии: причина – кровавый понос и лихорадка. Все военные подразделения, проводившие осады и в эпоху Античности, и в Средние века, сталкивались с этой неизменной троицей проблем: холера, дизентерия и тиф, или, говоря средневековым языком, лихорадка, понос и сыпь. И неважно, чья это была армия: Эдуарда III во время осады Кале в 1346 г. или крестоносцев в 1097 г. под Антиохией (Riley-Smith, 2003).

Но осада Арфлера – пример не случайный. Армию Генриха во многом сократили рациональные действия осажденных, а вовсе не эпидемиологическая случайность. Когда войска подходили к городу, горожане открыли шлюзы близлежащей плотины, затопив окрестные поля. Осада в затопленной местности стоила Генриху чуть ли не всей компании: болезнь забрала даже таких высокопоставленных людей, как Ричард Кортни, епископ Норвич, и как минимум полторы тысячи больных солдат пришлось отправить домой (Curry, 2015; Prestwich, 1996; Sumption, 1990).

В чем же состоял урок этой осады, который так и не был вынесен? Основной способ распространения тифа – орально-фекальный. Грязная вода или овощи, удобренные канализационными стоками, – вот верный способ спровоцировать эпидемию.

Но чтобы бороться с болезнью, нужно сначала поставить диагноз. Для этого необходимо отделить все похожие заболевания и возбудителей и создать единую концепцию заболевания, в рамках которой можно будет заняться изучением ее патогенеза и поиском лекарств.

Но пройдет еще 250 лет, прежде чем в 1659 г. английский доктор Томас Уиллис, один из основателей Лондонского королевского общества, точно опишет брюшной тиф, основываясь исключительно на клинических наблюдениях за своими пациентами. И таким образом заложит следующий, после Фукидида, камень в научный фундамент понимания болезни (Emmeluth, 2004).

Новым болезням – новые доктора

Постепенное нарастание темпов индустриализации общества в Новое время сопровождалось своими плюсами и минусами. Перенаселение, голод, новые болезни из колоний, с одной стороны, и расцвет научной мысли – с другой. Все это было смешано, и из этой смеси возник фундамент новой медицины.

Новые болезни – новые ученые. Пьер Шарль Александр Луи, французский врач, заложивший основы эпидемиологических исследований, первым ввел стандартизацию ведения историй болезни, создал таблицы и инструкции по их заполнению. Этот скрупулезный и дотошный доктор одним из первых описал характеристики и симптомы брюшного тифа в соответствии с собственноручно разработанными стандартами.

Систематизированные материалы по тифу создали отличную базу для его изучения, но по-прежнему не хватало деталей пазла, а именно базовых знаний, откуда берется тиф. Многие признавали связь между тифом и загрязненной пищей или напитками, но не понимали, как именно переносится болезнь. Например, американский санитарный инженер Джордж Сопер считал, что виной всему служит один из видов пресноводных моллюсков, и активно боролся с этими моллюсками.

До 1860-х гг. в России не признавали разделение тифа на сыпной и брюшной. Что и неудивительно: вши и другие паразиты, обычные для того времени, смазывали симптоматику.

Российские врачи получали свой первый опыт за рубежом. Например, С. П. Боткин, фактически заложивший основы эпидемиологического сообщества в России, стажировался у самых именитых врачей в Кенигсберге, Вюрцбурге и Берлине. Он начал масштабные исследования в России не только тифа, но и скарлатины, дифтерии, натуральной оспы и холеры.

Ученики Боткина продолжили его исследования, не опережая немцев, но и не уступая им. Н. А. Виноградов, профессор, а затем декан Казанского университета, опубликовал результаты своих собственных исследований тифа: «О лечении перемежающейся лихорадки холодной водой» (1860), «О гнездной пигментации кожи при затяжной перемежающейся лихорадке» (1884). Огромный вклад в выделение сыпного тифа в период сербско-турецкой войны внес В. Т. Покровский, сам скончавшийся от этой болезни.

В 1896 г. в Томске была создана первая в Сибири станция по изготовлению лечебных сывороток. В предвоенные годы там производилось до 30 видов вакцин, сывороток и анатоксинов. Уже во время Первой мировой войны было налажено масштабное производство тройной вакцины тифо-паратифозно-дизентерийного назначения

Первые шаги в определении путей распространения и механизмов передачи тифа сделал английский сельский врач Уильям Бадд (Moorhead, 2002). В 1838 г., во время вспышки брюшного тифа в местной деревне он пришел к выводу, что «яды» размножаются в кишечнике больных, присутствуют в их выделениях и могут передаваться здоровым через загрязненную воду. Для предотвращения дальнейшего распространения заболевания он предложил строгую изоляцию больных.

В 1841 г. Бадд переехал в Бристоль, где начал карьеру хирурга. В это время в Лондоне и других крупных городах Англии свирепствовала холера, при том что многие доктора не могли отличить ее от тифа. В свое время английский врач Джон Сноу очень подробно изучал вспышку холеры на Брод-стрит в Лондоне, когда погибло больше 500 человек. Именно с его подачи научный мир получил определения «очаг инфекции», «двойной слепой эксперимент», узнал про фекальный способ распространения холеры и тифа через канализацию. Бадд, базируясь на своей теории и познакомившись с эссе Сноу об эпидемии холеры, принял меры для защиты водоснабжения Бристоля от фекальных вод. Согласитесь, это звучит разумнее, чем борьба с улитками. Бадд декларировал важность работ и других ученых, своих бристольских коллег-врачей Фредерика Бриттана и Джозефа Гриффитса Суэйна, которые пытались опровергнуть господствующую в то время теорию, согласно которой причиной заболеваний являются плохие миазмы в воздухе.

То, что на основе исследований Бадда и Сноу наконец-то были сделаны выводы и начали строить водоочистные сооружения, не обычный вывод из научной работы, а, скорее, следствие накопившегося вороха проблем. Ко второй половине XIX в. индустриализация и рост городов привели к значительному ухудшению санитарных условий в урбанизированной местности. Когда в 1858 г. умер английский принц Альберт, возникло подозрение, что причиной его смерти стал брюшной тиф. Его смерть сдвинула этот камень преткновения, с одной стороны, заставив исследовать причины возникновения этой болезни, с другой – запустив масштабную реконструкцию канализации.

Но дифференцировать тиф без понимания того, как выглядит патоген и где его искать, было нелегко. Однако ученые не сдавались. Изменения на слизистой оболочке кишечника в 1816—1819 гг. обнаружил выдающийся французский врач Пьер Фидель Бретонно. Ряд точных описаний брюшного тифа добавил в 1837 г. американец Уильям Герхард, который разделил тип на сыпной и брюшной, тщательно классифицировав симптомы (Smith, 1980). К сожалению, научное сообщество того времени не признало такое разделение и все еще считало тиф единым заболеванием. Хотя сыпной тиф вызывают совсем другие микроорганизмы – риккетсии, которые еще только предстояло изучить.

К концу XIX в. про тиф знали практически все: как заболеть, сколько болеть, какие будут симптомы – практически все, кроме самого главного: что это такое?

Сдвинуть дело не удалось, пока Джозеф Листер в 1830 г. не изготовил микроскоп с точкой точной фокусировки исходного изображения, куда мог поместиться любопытный глаз ученого. Вторая проблема состояла в детализации: разрешение изображения оставалось на уровне изобретателя микроскопа Левенгука, пока в 1870-х гг. Эрнест Аббе не стал использовать иммерсионные линзы с водой и маслом. Так появился фокус, а четкость изображения увеличилась десятикратно (Gaffky, 1884).

Немецкая «сборная»

С усовершенствованием технологий удалось наконец сдвинуть и проблему идентификации возбудителя брюшного тифа: в 1880 г. немецкий бактериолог Карл Эберт нашел и описал потенциального виновника – палочкообразную бациллу. Через четыре года этот вывод подтвердил его соотечественник Георг Гаффки, с подачи которого бацилла получает имя Eberthella typhi (Struck, 1881). Бинго! Теперь мы точно знаем врага в лицо.

Как только бактерия была идентифицирована, диагностика брюшного тифа стала намного проще. Достаточно было взять больного с симптомами, описанными Герхардом, поискать в его биоматериалах с помощью линзы Листера бациллу, описанную Эбертом, а потом свериться с уточнениями Гаффки. И диагноз готов: тиф!

Чтобы продвинуться дальше хотя бы на шаг, нужна была сама бацилла, в прямом смысле слова. Гаффки научился выделять ее из материалов, взятых у больных. Но он бы не смог сделать это в одиночку – здесь мы имеем дело с немецкой школой эпидемиологов. Гаффки работал под руководством знаменитого Роберта Коха, получившего Нобелевскую премию за открытие туберкулезной палочки, а одним из ассистентов Коха был Юлиус Петри, изобретатель «чашки Петри» для культивирования микроорганизмов. Гаффки посвятил годы совершенствованию методов культивирования бацилл. Именно он освоил массовое выращивание бактерий в чашках Петри, наполняя их желатином, чтобы увеличить их численность, или фенолом – чтобы убить.

Наследие Коха и его команды осталось жить. Рихард Пфейффер и Вильгельм Колле, ученики и ассистенты Коха, в 1896 г. доказали, что прививка убитыми бактериями приводит к появлению у пациента иммунитета к брюшному тифу. Ученые ввели убитые фенолом бациллы тифа в добровольца, проследив за его иммунологической реакцией, фактически создав одну из первых инактивированных вакцин (Groeschel and Hornick, 1981). Спустя почти 2 тыс. лет после Митридата Понтийского и всего на несколько месяцев раньше, чем это удалось сделать британцу, сэру Алмроту Райту. На конференции в Нью-Йорке в 1913 г. американский военный врач Фредерик Рассел заявил, что публикация исследований Пфайффера и Колле предшествует статье Райта, отдав пальму первенства немцам.

В США вакцина появилась благодаря работам Рассела только в 1909 г. В этой гонке американцы серьезно отставали от европейцев, а это была именно гонка. Военные конфликты в мире не прекращались, и эпидемиологическая обстановка в пострадавших городах не могла измениться мгновенно. В конце XIX в. смертность от брюшного тифа в одном Чикаго составляла около 65 на 100 тыс. человек в год.

Тифозная Мэри

Но даже имея микробиологические знания и рабочую вакцину, ученые были далеки от полного понимания механизма возникновения болезни. А такие сюрпризы, как история Мэри Маллон, ставили в тупик и повергали в ужас несколько поколений ученых умов (Marineli et al., 2013).

Мэри приехала в США из Ирландии и зарабатывала на жизнь, работая кухаркой. 4 августа 1906 г. она устроилась в семью банкира Уоррена, снимавшего дом в фешенебельном районе на Лонг-Айленде. И случилось поразительное: при отсутствии в то время в городе эпидемии тифа с 27 августа по 3 сентября в семье заболели сразу 11 человек.

Владельцев дома этот факт крайне озаботил, и они наняли медиков для поиска возможных причин. Расследование возглавил санитарный инженер Джордж Сопер. Побывав на предыдущих местах ее работы, он узнал, что за последние пару лет она уже восемь раз меняла работодателя и каждый раз увольнялась, когда вокруг начинали болеть тифом (Bull, 1939). По ходатайству Сопера Мэри была арестована. Анализ показал настолько высокий уровень носительства инфекции, что газеты дали ей прозвище «тифозная Мэри». Ее изолировали в отдельном доме на территории больницы Риверсайд, так далеко от массовых скоплений людей, как это было возможно.

Но история на этом не закончилась. После жалоб Мэри в прессу на несправедливое заточение с нее сняли ограничения при условии добровольного отказа от профессий, связанных с кулинарией. Мэри согласилась и исчезла. Чтобы в 1915 г. «дебютировать» как причина новой эпидемии тифа в одном из роддомов, где она только среди персонала заразила 25 человек. В итоге ее вернули обратно, практически в заточение, где она и провела остаток жизни.

Но ее пример вскрыл большую проблему в необходимости расследования подобных эпидемий от начала и до конца, включая поиск «нулевого» пациента. Все это привело к ужесточению мониторинга заболеваний тифом и системности в наблюдениях. Мэри умерла в 1938 г. – к этому году в США было найдено и заключено под принудительную опеку 237 скрытых носителей тифа (Marineli et al., 2013).

Но если к концу XIX в. уже существовала вакцина и имелись методы предотвращения и распространения заболевания, то почему Мэри не была вылечена и не вернулась в социум?

В 1896 г. французский бактериолог Джордж Видаль сообщил миру, что он разработал экспресс-тест на брюшной тиф с использованием сыворотки переболевших пациентов. Проще говоря, теперь можно было легко выяснить, есть ли у вас иммунитет или вас надо прививать.

Антибиотики или вакцины?

Поиски эффективного лекарства от тифа затянулись до 1947 г., когда был открыт антибиотик хлорамфеникол. Уже в 1951 г. была опубликована его химическая структура и способы синтеза, что сделало его первым синтетическим антибиотиком в мире массового производства. Хлорамфеникол – препарат широкого спектра действия – хорошо работал и против брюшного тифа, снизив смертность среди заболевших почти в шесть раз. К сожалению, оказалось, что он имел побочные эффекты, гораздо более тяжелые, чем те, что встречаются в современных аннотациях (Emmeluth, 2004).

По мере роста уровня вакцинации и образованности индекс заболеваемости в России неуклонно падал. В 1913 г. на 100 тыс. человек приходилось 24,2 заболевших тифом, а в 1936 г. – уже только 9,2 (Демографическая модернизация России…, 2006). В предвоенный 1940 г. этот индекс возрос, но с 1960-х гг. снова начал снижаться, дойдя к 1986 г. до рекордно низких 5 человек на 100 тыс. человек (Народное хозяйство СССР…, 1987)

Но что хуже всего, стало сбываться предсказание Райта: у возбудителя тифа очень быстро начала формироваться устойчивость к антибиотикам (Hogwood, 2007). В 1948 г. хлорамфеникол был впервые использован для лечения брюшного тифа, а уже через четверть века устойчивость к нему была выявлена во время вспышек болезни в Мексике, Индии, Вьетнаме, Таиланде, Корее и Перу (Multidrug-resistant typhoid…, 1996).

В наши дни 27 млн человек ежегодно заболевают брюшным тифом, причем около 200 тыс. умирают (речь идет почти исключительно о развивающихся странах) (Crump et al., 2004). Из-за легкой доступности безрецептурных антибиотиков все эти миллионы больных активно их используют. Число больных, помноженное на бесконтрольное самолечение, вот причина возникновения резистентности бактерий к лекарственным средствам. Сегодня, спустя 70 лет от начала эры антибиотиковой терапии, мы вынуждены использовать новые препараты: фторхинолоны второго поколения и цефалоспорины третьего поколения.

Но лечение тифа даже самыми «свежими» антибиотиками часто оказывается неэффективным. Например, у пациентов с желчнокаменной болезнью сальмонеллы участвуют в формировании на желчном пузыре биопленки, хорошо защищенного разновидового микробного сообщества, члены которого приобретают невосприимчивость к разным видам лечения. И в этом случае победить болезнь практически невозможно. В составе биопленок патоген может «спать» несколько лет, прежде чем человек снова заболеет, как, например, это происходит в случае с туберкулезом. Развитие подобных свойств у сальмонелл ничем хорошим человечеству не светит.

При этом действенность новых препаратов постоянно снижается. Так, цефиксим, цефалоспорин третьего поколения, рекомендованный ВОЗ, не только более дорогой, но и относительно менее эффективный по сравнению с более «старыми» антибиотиками (Basnyat, 2007).

На сегодня единственным реальным средством уберечься от тифа является вакцинирование. С того времени, когда вакцинацию производили бактерией, убитой подогретым фенолом, наука не стояла на месте. Например, фенол заменили на ацетон.

Цельноклеточную вакцину на основе убитой ацетоном бациллы создали почти одновременно в Англии и Германии. Она оказалась лучше, потому что при этом не разрушался полисахарид Vi, с помощью которого бактерии тифа инкапсулируются в неблагоприятных условиях, обеспечивая себе выживание в организме пациента. Артур Феликс и его коллеги из Института Листера в Лондоне доказали наличие серологического ответа против этого полисахарида при брюшном тифе (Felix et al., 1935).

В 1960 г. эта вакцина успешно прошла масштабные клинические испытания в Югославии, СССР, Польше и Гайане. Она и до сих пор кое-где используется, но в большинстве стран от нее отказались из-за побочных эффектов, так как почти у каждого третьего вакцинированного она вызывала симптомы, присущие этому заболеванию.

Из-за побочных эффектов и низкой эффективности «убитых» вакцин, а также растущей устойчивости к антибиотикам возникла необходимость в более надежных средствах защиты. Ученые направили усилия на создание вакцины, основанной на живых бактериях, которая вызывала бы больший иммунный ответ. Так как дикий штамм представляет для здорового человека существенную угрозу, к 1983 г. был выведен ослабленный штамм, у которого были изменены гены, ответственные за выработку полисахарида Vi. Вакцина Ty21a стала первой живой пероральной вакциной против тифа. Она доказала свою эффективность и была лицензирована в 56 странах Азии, Африки, США и Европы (Levine et al., 1999).

Итогом тысячелетнего конфликта человеческой цивилизации с Salmonella enterica, серотип typhi стали, по сути, три вакцины. И, по мнению ВОЗ, это противостояние еще далеко от своего завершения.

Михаил Глухарев, автор русскоязычного

научно-популярного блога ScientaeVulgaris,

посвященного медицине, естественно-научным

и гуманитарным наукам

Литература

Emmeluth D. Typhoid fever. Broomall, United States, 2004. 112 p.

Khosla S. N. Typhoid fever its cause, transmission and prevention. New Delhi Atlantic Publ., 2008. 248 p.

Papagrigorakis M. J. et al. DNA examination of ancient dental pulp incriminates typhoid fever as a probable cause of the Plague of Athens // Int J Infect Dis. 2006. V. 10 (3). P. 206–214.

Crump J. A., Luby S. P., Mintz E. D. The global burden of typhoid fever // Bull World Health Organ. 2004. V. 82. P. 346–353.

WHO, 2003. Background document: The diagnosis, treatment and prevention of typhoid fever. World Health Organization, Geneva.

WHO, 2007. Typhoidfever. World Health Organization.

: 20 Авг 2019 , История «певчей» хромосомы , том 83,
№3

Брюшной тиф: признаки, симптомы и лечение

Брюшной тиф относится к очень серьезным инфекционным болезням, поражающим желудок, кишечник, селезенку, печень, кровеносные сосуды. Протекает с выраженными признаками интоксикации. Возбудителем является бактерия S.typhi, которая достаточно устойчива к окружающей среде. Проникая в организм человека, она начинает вырабатывать очень сильные токсические вещества, которые и определяют возникновение симптоматики и степень тяжести болезни.

Заразиться можно только от больного человека или здорового носителя болезнетворных микроорганизмов.

Возбудитель тифа

Брюшной тип – острая инфекционная болезнь, которая поражает кишечник и лимфоузлы. Она сопровождается увеличением селезенки и печени, повышением температуры, сильной интоксикацией, а также помутнением сознания. Несмотря на то что в последние годы частота возникновения болезни очень сильно снизилась, однако проблема все еще остается достаточно актуальной.

Возбудитель брюшного тифа – сальмонелла, которая относится к семейству энтеробактерии. По своему внешнему виду она напоминает короткую палочку с немного закругленными концами. Ее оболочка густо покрыта жгутиками, которые препятствуют активному передвижению бактерии.

Важная особенность возбудителя брюшного тифа – возможность выработки эндотоксина. По сути, он представляет собой яд, который находится внутри сальмонеллы. Однако если происходит ее погибель, то токсические вещества проникают в кровь, провоцируя очень сильную интоксикацию или отравление организма. Именно с этим связаны основные проявления болезни.

Сальмонелла брюшного тифа характеризуется тем, что совершенно не образует капсул и спор, но вместе с тем на протяжении длительного времени способна оставаться в окружающей среде. Особенно часто можно встретить такую бактерию в молочных продуктах, салатах с майонезом, а также мясном фарше. В них она не только долго сохраняется, но еще и активно размножается.

Если возбудитель тифа проникает в организм с сильным иммунитетом, то происходит его трансформация. Благодаря такому свойству бактерия не погибает. Когда выводится наружу через кишечник и попадает в чувствительный организм, то вновь приобретает свои болезнетворные качества. Погубить окончательно ее могут только дезинфицирующие растворы или нагревание.

Особенность болезни

Брюшной тиф – антропонозная болезнь, которая проявляется в стремительном развитии лихорадки, интоксикации, изменениях в кишечнике, различных высыпаниях. По своим эпидемиологическим особенностям, развитию и симптоматике болезнь достаточно схожа с группой паратифов. Брюшной тиф и паратифы типов A, B и C образуют собой отдельный класс патологий. На протяжении длительного времени они считались легкой формой протекания тифа со стертой симптоматикой.

Было установлено, что брюшной тиф и паратифы провоцируются различными видами сальмонеллы, которые приводят к образованию очень серьезных поражений кишечника. Подобные микроорганизмы устойчивы к низким температурам, однако характеризуются высокой чувствительностью к нагреванию. При температуре 60 градусов сальмонелла погибает за 30 минут, а при кипячении на этот процесс достаточно нескольких секунд.

Самой благоприятной средой размножения считаются продукты питания. Брюшной тиф – инфекция, поражающая кишечник. Для этой болезни характерна выраженная летне-осенняя сезонность. Наиболее часто брюшной тиф диагностируется у людей в возрасте 15-45 лет.

Самую большую опасность в плане заражения представляют скрытые бактерионосители, то есть те, кто перенес заболевание в стертой форме. Они даже не подозревают о том, что больны и могут быть основной причиной вспышек тифа, особенно если работают с продуктами питания.

После перенесенной инфекции происходит формирование стойкого иммунитета. В некоторых случаях может происходить повторное заражение.

Классификация

По характеру клинической картины брюшной тиф подразделяются на такие формы, как типичный и атипичный. Патологическое состояние может быть острым и протекать с периодами рецидивов и ремиссии. Тяжесть инфекции может быть:

легкой;
среднетяжелой;
тяжелой.

В зависимости от степени тяжести тиф может быть осложненным и неосложненным. Очень важно распознать своевременно симптоматику заражения, а также провести диагностику и комплексное лечение.

Причины возникновения

Основная причина возникновения кишечной инфекции – бактерия сальмонелла. Передача брюшного тифа происходит от больного человека. Проникая в организм, сальмонелла проходит несколько стадий, которые очень сложно предотвратить. Высокая концентрация болезнетворных микроорганизмов приводит к тому, что бактерии быстро проникают в определенные части тонкого кишечника.

Активное размножение сальмонеллы в слизистой кишечника провоцирует воспалительный процесс, в результате чего возникает энтерит. Так как лимфатическая система не может удержать возбудителя, это становится основной причиной того, что инфекция проникает в системный кровоток. Происходит поражение внутренних органов.

Так как болезнетворные микроорганизмы циркулируют по системе кровообращения, это вызывает отравление всего организма. Если своевременно не провести комплексную терапию, то присутствие бактерии в организме будет носить циклический характер, разрушая попутно селезенку, печень, а также ткани лимфатических узлов.

Основная симптоматика

Скрытое протекание брюшного тифа на первоначальной стадии значительно усложняет определение инфекции в самом начале его развития. В некоторых случаях острая симптоматика наблюдается с самых первых дней. Симптомы брюшного тифа зачастую носят нарастающий характер и проявляются в виде:

медленно повышающейся температуры;
общей слабости организма;
мышечной и головной боли;
тошноты и рвоты;
признаков интоксикации;
ухудшения аппетита;
нарушения сна.

Лихорадка может продолжаться на протяжении 2-3 недель. В динамике наблюдается постоянное изменение температуры тела. Кроме того, могут быть такие симптомы брюшного тифа, как сухость кожных покровов и сильная бледность.

Примерно на 8-10 день к лихорадке добавляется кожная сыпь, идущая по всему телу. Пятна могут достигать значительных размеров, примерно 3 мм в диаметре. Если слегка надавить на это пятно пальцем, то на нем проявится бледный цвет. Высыпания могут оставаться на коже на протяжении 5 дней, а если болезнь протекает тяжело, то сыпь приобретает особую форму с кровоподтеками.

Возникновение красноватой сыпи может наблюдаться на протяжении всего времени протекания болезни, однако уже с меньшей степенью интенсивности. При проведении общего осмотра можно заметить утолщение стенок языка, а при нажатии на него остается характерный след. Кроме того, отмечается наличие белого налета в прикорневой области языка.

Среди основных признаков тифа можно выделить метеоризм, ослабление кишечника, а также урчание в животе. Больной очень часто жалуется на затрудненный акт дефекации.

На первоначальной стадии протекания болезни наблюдается кашель, а при прослушивании легких слышны сухие или влажные хрипы. При обострении тифа может быть легкая брадикардия, возникающая на фоне сильного повышения температуры. На фоне общей слабости наблюдается понижение давления и приглушенный сердечный ритм. При самом тяжелом течении происходит прогрессирование признаков болезни, выражающихся в:

сильной интоксикации;
заторможенности сознания;
галлюцинациях.

После того как получится снизить температуру, самочувствие пациента сразу же начинает улучшаться. Последующее обострение имеет гораздо менее выраженную симптоматику. При этом температура невысокая, однако по всему телу может наблюдаться появление сыпи.

Стертая форма болезни характеризуется быстротой и кратковременностью всех имеющихся признаков. Точно такие же симптомы проявляются при протекании рецидива болезни, который может быть, если человек самостоятельно прерывает лечение, нарушает режим питания, а также на его организм воздействуют различные психоэмоциональные факторы.

Проведение диагностики

Достаточно опасной болезнью считается брюшной тиф, пути передачи которого происходят от больного человека. Несмотря на то что опасное заболевание встречается достаточно редко, оно может вызвать затруднение проведения диагностики даже у квалифицированного доктора. Важно уметь отличить его от других патологий, которые сопровождаются сильной интоксикацией организма, а также высокой температурой.

Схожие между собой признаки провоцируют такие болезни, как дизентерия, брюшной тиф, холера, пневмония, малярия. От других патологий можно отличить тиф только по характерной симптоматике. Если она продолжаются более 5 дней, то доктор может назначить целый ряд лабораторных исследований, которые помогут определить возбудитель патологии. Среди анализов на брюшной тиф можно выделить:

общий анализ крови;
анализ мочи;
биохимический анализ.

Анализ крови определяет количество всех содержащихся элементов. При этом наблюдается повышение лейкоцитов, лимфоцитов, а также СОЭ. При проведении анализа на брюшной тиф в моче обнаруживаются цилиндры, эритроциты, белок.

Помимо этого, обязательно требуется бактериологическое исследование. Для лабораторной диагностики брюшного тифа проводят забор мочи, крови, кала и желчи. Их засевают в питательную среду и ставят в термостат, где все время поддерживается температура 37 градусов. Если в анализах присутствуют сальмонеллы, то они образуют колонии, которые затем можно исследовать под микроскопом. Чтобы обнаружить бактерии, нужно взять кровь на брюшной тиф. При этом стоит отметить, что болезнетворные микроорганизмы могут быть у больного человека, а также бактерионосителя.

Самым ранним и точным методом проведения диагностики является гемокультура. Бактерии появляются в крови в инкубационном периоде и остаются до конца протекания болезни. Для проведения исследования проводится забор крови из вены, а затем ее засевают на питательную жидкую среду. Предварительный результат можно получить через 2 дня.

Кроме того, могут выделять бактерии из кала, так как сальмонеллы в содержимом кишечника присутствуют с 8-10 дня протекания болезни. Начиная со 2 недели в крови обнаруживаются специальные антигены. Это частички оболочки и жгутиков сальмонелл. Их можно определить при помощи проведения исследования, основанного на реакции иммунной системы. Анализ проводится путем забора крови из пальца, из которой затем выделяют сыворотку.

Особенности лечения

При наличии малейших подозрений на протекание брюшного тифа обязательно требуется срочная госпитализация больного в инфекционное отделение. Очень важно правильно наладить режим дня пациента. Для профилактики развития осложнений назначается соблюдение постельного режима вплоть до 7 дня нормализации температуры. Ходить пациенту разрешают только после 10-12 дня нормальной температуры.

Важно соблюдение строгой диеты. При этом пища обязательно должна быть жидкой, протертой, легкоусвояемой и содержащей все требуемые витамины. Обычно больному назначают кисломолочные продукты, бульоны, жидкие каши, измельченное мясо, соки.

Лечение брюшного тифа невозможно провести без приема антибиотиков. Тифозная палочка очень чувствительна к ампициллину, а также его производным, в частности, «Бисептолу» или «Левомицетину». Кроме того, существует специальная вакцина. Тяжесть протекания болезни обусловлена эндотоксином, именно поэтому проводится инфузионная терапия. По показаниям могут быть назначены сердечно-сосудистые препараты, витамины и снотворное.

Хороший результат дают средства народной медицины, однако они должны применяться в комплексе с медикаментозными препаратами. Также предварительно нужно проконсультироваться с доктором.

Медикаментозное лечение

Холера и брюшной тиф имеют сходную симптоматику, именно поэтому очень важно своевременно провести диагностику, чтобы назначить правильное лечение. Больного госпитализируют в инфекционное отделение, где пациенту придется провести минимум месяц. Во время проведения терапии обязательно нужно соблюдать строгий постельный режим. Это позволит предотвратить разрыв кишечника и возникновение внутренних кровотечений. Очень важно стараться не поднимать тяжелых предметов и даже не напрягаться при посещении туалета.

Лечение проводится сразу в нескольких направлениях. Изначально нужно устранить сальмонеллы, для чего назначают антибактериальные препараты. В основном применяют «Ампициллин» или «Левомицетин» в таблетированном виде или внутримышечно 4 раза в день на протяжении месяца. При тяжелых формах поражения назначают комбинацию антибиотиков «Гентамицин» и «Ампициллин». Кроме того, доктор может выписать средства нового поколения, а именно, «Ципрофлоксацин», «Азитромицин».

Если антибиотики не оказывают требуемого воздействия или плохо переносятся организмом, то доктор может назначить противомикробные средства, например, «Бактрим», «Котримоксазол», «Бисептол», «Септрим». Показано применение этого средства по 2 таблетки 2 раза в день. Курс проведения терапии составляет примерно 3-4 недели.

Обязательно нужно принимать определенные меры для устранения интоксикации, а также постараться предотвратить обезвоживание организма – пить как можно больше жидкости, чтобы вывести токсические вещества. Количество выпитой жидкости должно составлять не менее 2,5-3,0 л в сутки. Если этого количества будет недостаточно, то дополнительно назначают энтеросорбенты. Эти препараты помогают адсорбировать токсические вещества в кишечнике. Для этого назначают «Полифелан», «Смекту», «Энтеродез».

При среднетяжелом состоянии пациента нужно провести очищение кишечника и крови. Для этого показано внутривенное введение глюкозо-солевых растворов, чтобы токсины намного быстрее выводились почками. Применяются такие препараты, как «Квартасоль», «Лактасол», «Ацесоль». Если же интоксикация усиливается, то назначается «Преднизолон» в таблетированном виде. Курс терапии проводится на протяжении 5 дней. Очень хорошо помогает справляться с интоксикацией кислородная терапия. Для этого кислород вводится при помощи катетеров, или пациента помещают в специальную барокамеру. Если препараты не помогают и самочувствие продолжает ухудшаться, то пациенту делают переливание крови.

Во время протекания болезни костный мозг не вырабатывает требуемого количества лейкоцитов для поддержания нормального иммунитета. Чтобы усилить их выработку и ускорить процесс восстановления кишечника, назначают такие препараты, как «Пентоксил» и «Метилурацил». Их принимают в таблетированном виде после еды. Улучшить работу капилляров, нормализовать обмен веществ и кровообращение поможет «Аскорутин».

При подозрении на перфорацию кишки показано наблюдение хирурга. Выписка из стационара возможна на 21 день нормализации температуры.

Народные средства

Некоторые растения обладают достаточно мощными бактерицидными качествами, именно поэтому в народной медицине их ранее использовали в качестве профилактического средства, чтобы не заразиться брюшным тифом. Очень хорошо себя зарекомендовали аир и чеснок. Последний потребляли в пищу и постоянно носили с собой. Корневища аира чистили, мыли, а затем жевали в свежем виде.

Для проведения лечения в период эпидемий зачастую использовали отвары шиповника и черной смородины, а также кофе с добавлением лимона. Настои целебных трав помогают значительно ускорить заживление имеющихся в кишечнике язв, а также очистить кровь от токсических веществ. Для этого нужно 1 ст. л. корней кровохлебки залить 1 ст. горячей воды и проварить на протяжении 30 минут. Принимать приготовленное средство по 1 ст. л. каждые 2-3 часа.

Хорошо помогает трава зверобоя, которую нужно принимать в виде отвара или настоя на протяжении дня. Можно приготовить целебное средство на основе шалфея, золототысячника и ромашки. Подготовленный сбор требуется залить горячей водой, настоять на протяжении 30 минут, а затем принимать по 1 ч. л.

Народные средства могут быть очень хорошим дополнением к проведению основной медикаментозной терапии, назначенной доктором-инфекционистом. Стоит помнить, что запрещено самостоятельно проводить лечение, так как это может только лишь спровоцировать ухудшение самочувствия и привести к развитию опасных осложнений.

Соблюдение диеты

При протекании брюшного тифа обязательно требуется соблюдение щадящей диеты. Пища не должна надолго задерживаться в кишечнике, раздражать его и провоцировать обильное выделение желчи. Доктора рекомендуют потреблять в пищу продукты, приготовленные на пару, а затем протертые через сито или измельченные в блендере. Пища обязательно должна быть теплой, запивать ее нужно небольшим количеством воды.

Категорически запрещена свежая выпечка, спиртные напитки, жареные и жирные блюда, газированные напитки, свежие овощи и фрукты, приправы, соленья и кондитерские изделия. Потреблять пищу нужно по 5-6 раз небольшими порциями. Нельзя допускать переедания, а также на протяжении длительного времени испытывать чувство голода.

После выписки стационара можно начинать постепенно расширять меню. Не стоит сразу же есть жирные и копченые блюда. На протяжении 7-10 дней в рацион нужно постепенно вводить новые продукты.

Соблюдение гигиены

Обязательно нужно своевременно определить наличие сальмонеллы в организме, а также провести комплексное лечение. Кроме того, требуется исключить пути передачи инфекции. Для этого санэпидемстанция проводит тщательный контроль состояния питьевой воды и канализационных стоков. Работников, которые имеют прямое отношение к процессу приготовления пищи, нужно проверять на носительство патогенных микроорганизмов.

Каждый человек обязательно должен тщательно заботиться о собственном здоровье, особенно в странах, где тиф имеет широкое распространение. Важно соблюдать самые простые правила безопасности, а именно:

потреблять только покупную воду;
приобретать готовые блюда, которые были хорошо проварены или прожарены;
не покупать еду на улицах;
тщательно мыть руки после посещения туалета и перед едой;
не купаться в открытых водоемах, куда могут проникать стоки из канализации.

Соблюдение простых правил гигиены способно защитить от этой тяжелой и опасной болезни. Кроме того, важно соблюдать основные меры профилактики брюшного тифа по СП, установленным санэпидемстанцией каждого конкретного региона.

Возможные осложнения

Если своевременно не проводить лечение, которое назначено доктором, то могут возникнуть различные осложнения брюшного тифа. Самым неблагоприятным последствием является смертельный исход. В основном он наблюдается у ослабленных пациентов или маленьких детей.

Еще одним последствием является повторное заражение или бактерионосительство. Возбудитель болезни очень устойчив и зачастую, даже при проведении антибактериальной терапии остается в печени и желчных протоках. При снижении иммунитета клиническая картина может снова повториться.

В острый период протекания болезни самым опасным осложнением может быть кишечное кровотечение или повреждение стенок кишечника с последующим развитием перитонита. Со стороны нервной системы может развиваться менингоэнцефалит. Кроме того, может быть поражение других органов и систем, которые проявляются в виде отита, миокардита, остеомиелита, пневмонии, холецистита. Последствия могут проявляться даже через несколько месяцев после клинического выздоровления. Именно поэтому, пациенты, которые переболели этой инфекцией, на протяжении длительного времени должны проходить наблюдение.

Проведение профилактики

Профилактика брюшного тифа и паратифов – основной способ борьбы с этой болезнью. Она включает в себя целый комплекс различных мероприятий, многие из которых контролируются системой здравоохранения. Среди основных мер нужно выделить:

соблюдение санитарных норм;
контроль за состоянием здоровья;
проведение вакцинации.

Профилактика брюшного тифа подразумевает под собой соблюдение правил транспортировки продуктов, контроль состояния воды, а также соблюдение личной гигиены. Важно проводить контроль состояния людей, от которых зависит массовое распространение инфекции. При контакте с заразившимся человеком обязательно требуется медицинское наблюдение на протяжении 21 дня. При этом обязательно нужно проводить исследования мочи, крови и кала на наличие сальмонеллы в организме.

Важной мерой профилактики является прививка от брюшного тифа, которая обеспечивает поддержание хорошего иммунитета на протяжении длительного времени. Вакцинация позволит избежать заражения, когда в организм проникнут сальмонеллы. Если человек все же заболеет, то болезнь будет протекать в более легкой форме. Выздоровление наступит примерно через 7-14 дней.

Так как дети заражаются намного чаще, то прививка от брюшного тифа им нужна больше всего. Именно поэтому в регионах с неблагоприятной эпидемиологической обстановкой нужно прививать людей в возрасте 5-19 лет. Эффективность вакцинации у разных производителей не слишком сильно различается.

Так как брюшной тиф – заболевание достаточно опасное, то обязательно нужно проводить его своевременную диагностику и комплексное лечение.

Брюшной тиф — зловещий спутник человечества