Биологические жидкости человека: Биологическая жидкость | Info-Farm.RU

Сколько в человеке H₂O, и как поддерживать водный баланс?

Сложно вообразить более идеальный союз, чем человек и вода. Все ткани в организме образованы триллионами клеток, в которых присутствуют молекулы H₂O. Кроме того, они есть в межклеточном пространстве и крови. Сколько воды в теле человека?

Сколько воды в человеке?

Процентное содержание воды в человеческом теле – величина непостоянная и условная. В идеале, она колеблется в пределах 60–65%.Но это значение справедливо лишь в отношении взрослых людей с нормальным весом.

Вся вода в теле сосредоточена:

• внутри клеток;
• в межклеточном пространстве;
• в крови и других жидкостях.

Внимание! Кровь состоит из нее на 92%, мышцы – на 75%, жировые ткани – на 20%, костные – на 22%, мозг – на 75%, кожа – на 70%, хрящи – на 60%, легкие – на 83%, сердце – на 78%.

Но все перечисленные цифры не являются истиной для каждого человека. Процентное содержание воды в организме, как и ее количество в отдельных органах и структурах, зависит от множества индивидуальных факторов.

От чего зависит процент воды в человеческом теле?

Прежде всего от возраста. Чем младше человек, тем больше в его теле воды. С годами ее объем уменьшается. К примеру, организм новорожденного состоит из этого вещества на 90%, детей постарше – на 80%, взрослых людей – на 65%. А у пожилых значение этого показателя может доходить до 40%.

Уровень воды в организме может меняться из-за болезней. Многие патологии сопровождаются обезвоживанием, а некоторые наоборот приводят к задержке жидкости. Также на ее объем влияет питьевой режим.

Внимание! Еще один важный фактор – масса тела. Многие заблуждаются, полагая, что чем полнее человек, тем больше в нем жидкости. Жировая ткань содержит всего 20% H₂O. Поэтому логично, что увеличение количества жира в организме приводит к снижению общего объема воды в процентах.

Зачем организму вода?

Вода обеспечивает протекание многих биохимических и физиологических процессов:

• очищение организма от токсинов и продуктов жизнедеятельности;
• регуляцию теплообмена;
• транспорт кислорода и питательных веществ;
• переваривание пищи и усвоение питательных веществ;
• амортизацию суставов;
• строительство клеток;
• осуществление метаболизма;
• защиту внутренних органов и тканей.

Внимание! Одним словом, вода нужна для жизни. Человек может прожить без нее всего 3 дня.

Как поддержать водный баланс?

Распространен миф о том, что оптимальная суточная норма потребления воды составляет три литра. На самом деле, пить нужно ровно столько, сколько хочется, ориентируясь на возникновение жажды.

Отсутствие этого чувства – главный признак гармоничного водного баланса. Организм в состоянии самостоятельно позаботиться об его своевременном восстановлении, поэтому не нужно пичкать в себя воду насильно, как и ограничивать ее употребление.

А вот мнение, что жажду нужно утолять простой водой, верно. Соки, молоко, компоты – это скорее еда, чем питье. Организм нуждается в чистой H₂O.

Внимание! Постоянная жажда является симптомом многих тяжелых заболеваний: сахарный диабет, патологии почек и печени. А отеки не всегда свидетельствуют об избытке воды в организме. Иногда они появляются из-за чрезмерной нагрузки на сердце или почки.

Функциональная морфология как основа системного подхода к исследованию биологических жидкостей | Захарова Г.П., Шабалин В. В., Донская О.С.

Статья посвящена функциональной морфологии как основе системного подхода к исследованию биологических жидкостей

    Используемые термины

    Автоколебания – колебания, при которых система имеет запас потенциальной энергии, расходующейся на совершение колебаний. Это незатухающие колебания, совершающиеся при отсутствии внешнего воздействия, причем амплитуда и период колебания определяются только свойствами самой системы и в определенных пределах не зависят от начальных условий. Автоколебания – основа устойчивости, постоянства и целостности биологических систем.
    Диссипативная структура – открытая система, которая поддерживает себя в термодинамически неравновесном, но структурно устойчивом состоянии за счет потоков вещества и энергии (И.Р. Пригожин). Термин «диссипативная» подчеркивает, что поддержание структуры требует затраты (диссипации) энергии. 
    Нелинейный процесс – скачкообразное изменение поведения и свойств системы, не пропорциональное воздействующему усилию.
    Нелинейный периодический процесс – особая форма колебательного процесса, периодические колебания или автоколебания. 
    Нелинейные системы – системы, свойства которых зависят от происходящих в них процессов.
    Периодический процесс – повторяющийся процесс, у которого каждый цикл в точности воспроизводит любой другой цикл.
    Самоорганизация – свойство биологических систем приобретать новые формы и структурно-функциональные характеристики.
    Система – сообщество кооперативно действующих элементов, которое реагирует как единое целое на изменение внешних или внутренних условий его существования в целях сохранения своих основных свойств.
    Самоорганизующаяся система – система, которая без специфического воздействия извне обретает какую-либо пространственно-временную структуру. Под специфическим внешним воздействием понимают такое, которое навязывает системе структуру. В случае самоорганизации система испытывает извне только неспецифическое воздействие.

    С точки зрения современной биологии мир живой природы состоит из множества высокоорганизованных систем, включающих комплекс взаимосвязанных элементов, объединенных в единое целое. Основой жизненной устойчивости биологической системы (БС) служат автоколебательные процессы. Автоколебания представляют нелинейные периодические процессы, в которых классические законы физики (второй закон термодинамики, теорема Пригожина) не соблюдаются. При этом нелинейность обусловливает возможность скачкообразного изменения поведения системы, не пропорционального воздействующему усилию. На этом основана способность БС к развитию вследствие внутренних механизмов процесса самоорганизации и внешних воздействий путем спонтанного образования более сложных упорядоченных структур [1]. 

    Согласно теории самоорганизации [1, 2] для ее осуществления должны быть выполнены определенные внутренние и внешние условия. К ним относится также высокий уровень целостности БС [2], что означает несводимость свойств системы к сумме свойств ее элементов. Целостность порождается структурой системы, типом связей между ее элементами. 

    Динамические процессы в биологических системах, их самоорганизация, устойчивость и переход из стационарного состояния в нестационарное обеспечиваются различными механизмами саморегуляции. БС организованы иерархически и представлены большим количеством уровней структурно-функциональной организации, которые обеспечивают механизмы саморегуляции, позволяющие ей, с одной стороны, функционировать в определенных отношениях независимо от среды, а с другой – адаптироваться к среде при соответствующих условиях. 

    Теория самоорганизации, в т. ч. и БС, начала развиваться в 1970-е годы. К основным свойствам самоорганизующихся систем отнесены: открытость, нелинейность, диссипативность. Согласно теории самоорганизации [1] сложная самоорганизующаяся БС может обретать новую пространственную, временную или функциональную структуру без специфического воздействия извне. Под специфическим внешним воздействием понимается такое, которое навязывает системе структуру или функционирование. В случае же самоорганизующихся систем испытывается извне неспецифическое воздействие. Кроме того, БС – открытые системы, постоянно обменивающиеся веществом, энергией и информацией со средой. Обмен веществом, энергией и информацией происходит и между частями (подсистемами) системы. Открытые системы – это такие системы, которые поддерживаются в определенном состоянии за счет непрерывного притока извне и/или стока вовне вещества, энергии или информации. Постоянный приток вещества, энергии или информации – необходимое условие существования неравновесных, неустойчивых состояний в противоположность замкнутым системам, неизбежно стремящимся к однородному равновесному состоянию. 

    Открытые неравновесные БС, активно взаимодействующие с внешней средой, могут приобретать особое динамическое состояние – диссипативность, т. е. своеобразное макроскопическое проявление процессов, протекающих на микроуровне. Диссипация – это тенденция к размыванию организации, но в нелинейных, неравновесных системах она проявляет себя и через противоположную функцию – структурообразование. Благодаря диссипативности в неравновесных системах могут спонтанно формироваться новые типы структур, совершаться переходы от хаоса и беспорядка к порядку и организации, возникать новые динамические состояния материи.

    Наиболее удобным для изучения динамики физиологических и патологических процессов организма объектом служат биологические жидкости (БЖ). К БЖ относятся сложные полидисперсные неклеточные структуры организма с неустойчивыми связями входящих в них компонентов: сыворотка крови, лимфа, цереброспинальная жидкость, моча, секреты эндокринных и экзокринных желез (желудочный и панкреатический сок, желчь, слюна, пот, молоко, слеза, секрет слизистой оболочки верхних дыхательных путей), внутриклеточная и межклеточная тканевая жидкости и пр. БЖ служат базисной системой обеспечения жизнедеятельности организма человека. Они представляют многокомпонентные, неоднородные, неравновесные среды, в состав которых входят вода, белки, органические соединения небелковой природы, растворенные и взвешенные неорганические соединения. В БЖ происходят высокоскоростные изменения молекулярного состава и характера взаимодействия различных компонентов при физиологических, экстремальных и патологических состояниях. Такие изменения являются наиболее информативными при исследовании гомеостаза молекулярного уровня и могут служить основой для диагностики различных заболеваний на самых ранних стадиях. Многообразные процессы, протекающие в высыхающих каплях БЖ, с позиций синергетики можно отнести к механизмам самоорганизации. Они четко прослеживаются при так называемых неравновесных фазовых переходах, одним из видов которых является переход жидкости в твердую фазу в процессе высыхания. Такого рода фазовый переход позволяет перевести организацию БЖ на более высокий уровень и зафиксировать неустойчивые межмолекулярные связи. При этом, изучая систему на макроскопическом уровне ее самоорганизации, исследователь получает информацию относительно поведения системы на молекулярном уровне. 

    По составу БЖ представляют собой лиотропные жидкие кристаллы. Это структурно упорядоченные растворы биологических молекул, в т. ч. амфифильных, которыми являются липиды. Амфифильными называются молекулы, имеющие в своем составе растворимую в воде ионную и нерастворимую часть, обладающие отчетливыми двулучепреломляющими свойствами кристаллов. Самые незначительные изменения в жизнедеятельности организма человека проявляются в изменении структурной упорядоченности лиотропных жидких кристаллов. В физиологических, экстремальных и патологических состояниях в БЖ происходят динамические изменения молекулярного состава и характера взаимодействия компонентов. В связи с этим основные параметры БЖ, определяющие их состояние, могут служить основой диагностики заболеваний на самых ранних доклинических стадиях. БЖ играют важнейшую роль в жизнедеятельности организма человека, обеспечивая его энергетическим и пластическим материалом, выполняя при этом информационную, управленческую и исполнительную функции. Однако высокая динамичность молекулярного взаимодействия компонентов БЖ создает настолько сложную для анализа систему, что в жидком состоянии могут быть выявлены лишь фрагменты информации, заложенной в БЖ. Общепринятые биохимические, иммунологические, физические и другие методы исследования ограничиваются определением качественного и количественного состава отдельных параметров БЖ. Вместе с тем для получения интегральной информации о состоянии БЖ необходимо использование методологии принципиально нового, системного подхода. 

    До недавнего времени изучение структуры биологических жидкостей (сыворотки крови, лимфы, ликвора, слезы и др.) не проводилось, т. к. их морфологические исследования были недоступны ввиду отсутствия специальных методов. 

    В.Н. Шабалиным и С.Н. Шатохиной (1986–2001) теоретически и методологически обосновано новое научное направление – функциональная морфология биологических жидкостей (ФМБЖ) человека. Ими установлено, что при переходе в твердую фазу при дегидратации БЖ структурируются и приобретают устойчивые морфологические формы в соответствии с закономерностями их системной самоорганизации. Разработанный авторами метод клиновидной дегидратации дал методологическую основу для исследований морфологических структур БЖ [3].  

    Специальный прием дегидратации капли секрета, использованный в методе клиновидной дегидратации, позволяет перевести его в твердую фазу и получить сухую пленку (фацию). Фация представляет собой фиксированный тонкий «срез» исследуемой жидкости. Структура фации БЖ несет в себе интегрированную информацию обо всех имеющихся в ней многосложных молекулярных взаимосвязях, которые особым образом упорядочены и трансформированы на макроскопическом уровне. Клиновидная дегидратация создает особые условия самоорганизации, в результате действия которых образуются специфические структуры, представляющие собой индивидуальные биологические параметры. Фация – это структурный макропортрет, отражающий молекулярные взаимоотношения в БЖ, а значит, и протекающие в ней физиологические и патофизиологические процессы. Это определяет значение метода клиновидной дегидратации для клинической практики. 

    В настоящее время при анализе состояния БС широкое применение в медицине и биологии имеет заложенный основателями теории функциональных систем системный подход [1, 4–9]. Он оказывается перспективным для решения проблем многих заболеваний на более высоком, чем при использовании традиционных методов, уровне. Очевидно, что процесс самоорганизации и структуризации БС может быть исследован только в БЖ. С этой точки зрения ФМБЖ в связи с возможностью интегральной оценки состояния БЖ с помощью исследования процесса самоорганизации и структуризации в основе своей методологии представляет системный подход. Использование этого подхода позволяет дать наиболее полную характеристику исследуемой БС во взаимосвязи «состав – структура – функция». Это кардинально новое научное направление, отличающееся принципиальной новизной по своим теоретическим основам, методике исследования, виду получаемой информации, подходу к диагностике и лечению заболеваний. 

    Изучение самоорганизации БС представляет одно из новых научных направлений исследований. Это направление основывается на законах и принципах науки синергетики [10–13]. Стремление к универсальному объяснению структурно-энергетических возможностей и закономерностей развития материи и материального мира во второй половине ХХ в. привело к появлению молодой междисциплинарной науки, нового направления научных исследований – синергетики (от гр. «синергия» – совместное, кооперативное действие). Синергетика представляет теорию самоорганизации, объясняющую процессы возникновения, устойчивости, распада и возрождения самых разнообразных структур живой и неживой материи. Она рассматривает самоорганизацию как базисный механизм построения пространственно-временных структур материи во всех областях бытия, в т. ч. медицине, психологии, социологии, биологии, физике, и, таким образом, отождествляет ее с понятием бытия. Междисциплинарное направление синергетики обусловлено тем, что принципы, управляющие процессами самоорганизации, одни и те же безотносительно к природе систем. С определенной точки зрения синергетика может быть определена как «универсальная теория эволюции», дающая единую основу для описания механизмов образования любых новых структур, однако такая трактовка применимости методов синергетики представляется несколько расширенной.

    Согласно современным научным представлениям, все живые существа при своем возникновении и развитии обретают формы и функции с помощью самоорганизации. Согласно теории самоорганизации, характер структурообразования БС обусловлен протекающими в них биофизическими и физико-химическими процессами. Образование в среде диссипативных структур – патологических, – которые характерны для различных заболеваний, является следствием нарушения биофизико-химических процессов самоорганизации БС на молекулярном уровне. Следовательно, изучение закономерностей самоорганизации БС позволяет выявлять протекающие в ней физиологические и патофизиологические процессы, которые представляют патогенетические механизмы заболевания. В то же время процессы самоорганизации любой БС можно непосредственно наблюдать и соответственно исследовать только в БЖ [4]. Условием, определяющим специфику строения живых структур, является комплементарное отношение между структурообразующими элементами, которое приводит к согласованности их поведения и образованию в процессе самоорганизации новых структур с характерными для них функциями.

    Основное понятие синергетики – структура – рассматривается как состояние, возникающее в результате протекания различных процессов в многофакторных средах, которые не деградируют к характерному для замкнутых систем стандартному усреднению термодинамического типа, а развиваются вследствие их открытости, притока энергии извне, нелинейности внутренних процессов, появления особых режимов с обострением и наличия более одного устойчивого состояния. В означенных развивающихся системах не выполняются ни второе начало термодинамики, ни теорема Пригожина о минимуме скорости производства энтропии, что может приводить к образованию новых структур и систем, в т. ч. более сложных, чем исходные.

    Этот феномен трактуется синергетикой как всеобщий механизм повсеместно наблюдаемого в природе направления эволюции: от элементарного и примитивного к сложному и более совершенному.

    В определенном смысле основоположниками современной теории самоорганизации можно считать И.Р. Пригожина (1991) и создателя синергетики Г. Хакена (1991). Ученые, труды которых подготовили возникновение синергетики и теории самоорганизации: Л. Больцман и А. Пуанкаре – основоположники статистического описания сложных движений; разработчики теории систем А.А. Богданов, А.Н. Колмагоров, П.К. Анохин, А.А. Андронов, Н.С. Крылов, Б.П. Белоусов, Л.Д. Ландау, а также П. Эткинс (1987), Н.Ю. Климонтович (1986) и др. 

    Неравновесными процессами в открытых системах в ушедшем веке занимались многие: один из основателей общей теории систем Л. Берталанфи, Л. Онзагер, Л.И. Мандельштам, М.А. Леонтович, М. Эйген. Место Пригожина в этом ряду – особое. Он перенес свои модели с физико-химических структур вещества на структуры бытия, что имело очень большой резонанс во всех областях науки. 

    При теоретическом и методологическом обосновании ФМБЖ человека авторы основывались на законах и принципах новой междисциплинарной науки синергетики, которые были обобщены, систематизированы и адаптированы ими для изучения самоорганизации БЖ человека. Они разработали и передали в руки исследователей методологическую основу для морфологического изучения структур БЖ, полученных вследствие их системной и/или локальной самоорганизации, – методы клиновидной и краевой дегидратации. Авторы провели глубокие фундаментальные исследования и изучили основные общие закономерности системной самоорганизации БЖ человека, а также охарактеризовали морфологические особенности структур твердой фазы различных БЖ человека (сыворотки крови, ликвора, мочи, слюны, слезной жидкости и др.) как в норме, так и в патологи. 

    Согласно современным научным представлениям, все живые существа обретают формы и функции с помощью самоорганизации. Структуризация и деструктуризация материи представляют собой одну из основных форм ее движения. Живая материя всегда находится в состоянии физико-химического неравновесия. При этом параметры неравновесного состояния постоянно меняются в рамках критических пределов. Такое динамическое и в то же время устойчивое неравновесие лежит в основе любой сложной открытой системы, в том числе БС, любой функции живого вещества. Для таких систем характерна самоорганизация. Самоорганизация характеризуется возникновением особых форм упорядоченности вдали от положения равновесия при соответствующих внешних и внутренних условиях и разрушением структур вблизи положения равновесия при произвольных условиях [2]. Как в онтогенезе (индивидуальное развитие организма от рождения до смерти), в филогенезе (историческое развитие организма) и в эволюции живой материи в целом вначале формируются простые структуры, на основе которых далее строятся все более и более сложные.

    Исходя из изложенного, по современным представлениям, возникновение отклонений от физико-химического равновесия в среде относится к неспецифическим факторам появления новых структур. Условием, определяющим специфику их строения, являются комплементарное отношение между структурообразующими элементами и согласованность их поведения. То есть в определенном пространственно-временном отрезке хаотической неравновесной среды собирается группа элементов, которые действуют согласованно и тем самым выделяют себя из среды путем образования соответствующей структуры. Следовательно, структуризация – это способ индивидуализации в среде комплементарной группы химических элементов.

    Всякая структура биологического объекта носит пространственно-временной характер, т. к. она находится в постоянном движении, определяемом величинами пространства и времени. Возникновение упорядоченного во времени и пространстве коллективного поведения системы означает наличие у нее особых регуляторных возможностей к самоорганизации. Пространственно-временная структура является всеобщим и фундаментальным свойством материи. Нет ни одной отрасли знания, где в той или иной форме не использовалось бы представление о структуре. 

    Таким образом, характер протекающих в БЖ и тканях организма в процессе его адаптивной самоорганизации биофизико-химических процессов определяет их физиологическую или патофизиологическую направленность и обусловливает возможность возникновения заболеваний. Исследование структур твердой фазы БЖ, полученных в результате самоорганизации при их дегидратации, позволит получить принципиально новые научные данные о патогенезе различных заболеваний, а также разработать их раннюю диагностику на доклиническом этапе. 

    Заключение

    Функциональное морфологическое исследование БЖ по своей методологической основе представляет системный подход для изучения жизнедеятельности организма человека в физиологических, экстремальных и патологических состояниях. Результаты изучения физико-химических механизмов дегидратационной самоорганизации БЖ человека, морфологии структур их твердой фазы позволяют дать интегральную оценку состояния изучаемой БС во взаимосвязи «состав – структура – функция», а также провести разработку новых тестов и критериев объективной оценки состояния БЖ для диагностики и лечения заболеваний различных органов и систем.

.

жидкости нашего организма, лимфа, кровь, слюна, желчь, физиология, здоровье, оздоровление, ЗОЖ / Саргунас АКВА Центр

  Жидкости нашего организма
 

Долгое время, с античности и до эпохи возрождения в анатомии превалировало мнение о том, что в организме циркулируют 3 жидкости: кровь, лимфа и желчь. Считалось, что в зависимости от соотношения этих жидкостей зависел и характер человека. Мол, чем больше в теле желчи, тем злее, коварнее человек, чем больше лимфы, тем мягче и податливее, кровь «отвечала» за активность и агрессию. Разрушил это представление вроде бы сам Леонардо да Винчи, первым в средневековой Европе начавший систематически вскрывать трупы. Хотя тут могу и ошибаться, возможно это заслуга Андрея Везалия, но тут простите мне моё помутнение памяти, собственно к делу отношения это имеет мало. А сама-то идея неплоха, хотя в некоторой переработке. Эти 3 жидкости действительно циркулируют в организме, только кровь объемлет всё тело, каждую клеточку; лимфа циркулирует медленнее и по меньшему кругу; желчь же имеет очень ограниченную циркуляцию и сферу действия. Хотя едва ли жидкости эти могут влиять на характер человека, отчасти и это утверждение можно оправдать. Дело в том, что нарушение тока естественно приводит к дисфункции организма и, соответственно, к изменению поведения. Желчь ведь нужна для пищеварения, и человек с постоянной тяжестью возможно станет раздражительным и злым.

Ну да что-то меня опять понесло в какие-то дебри… Собственно кровь. 

КРОВЬ

Любой ребёнок прекрасно знает, что кровь течёт из ран, ну и конечно ему проводят аналогию со смолой у дерева, которая закупоривает уязвимые, повреждённые участки своего «тела». Механизм процесса я, естественно, описывать не буду. Чуть повзрослев, любой школьник знает, что кровь переносит кислород и углекислый газ, обеспечивая смену «строительного материала» клеток и окисление продуктов с выделением требуемой энергии.

Всё это замечательно, но часто забывают о лечебной функции крови. Кровь наполнена белыми кровяными тельцами — лейкоцитами, которые являются защитниками организма. Их продуцируют лимфатические узлы и красный костный мозг. Собственно название «лейкоцит» объединяет в себе целую группу клеток, разных по виду и строению, но сходных по функциям. А действуют они очень интересно. Попадая в организм, инородный агент (вирус, бактерия, одноклеточное) не остаётся незамеченным, к нему тут же устремляются белые кровяные клетки. Лейкоциты очень активны и способны проходить сквозь стенки капилляров. Добравшись до инородной частицы, лейкоциты едят её. Ну то есть, обволакивают и разрушают внутри себя, рта-то у них нет, да и пищеварительного тракта. Лейкоцит размером сопоставим с клетками бактерий или вирусами, поэтому «съедая» вражескую клетку, он увеличивается в размерах и держит в себе продукты распада врага, само собой, токсичные. Если противников много и они локализованы, то лейкоциты могут съесть не одного вражеского солдата. Уничтожая их одного за другим, они накапливают в себе столько токсинов, что не способны их переносить и нейтрализовать, и сами погибают. Из умершей клетки токсины вытекают наружу и вызывают воспаление. Поскольку в том месте происходит изрядная борьба, то опухоль нагревается из за продуктов распада. Если лейкоцитов гибнет очень много, то их погибшие тела и убитые ими противники, образуют гной.

Ну применительно к лечебной функции крови, стоит упомянуть и значение эритроцитов. Они, как многие со школы помнят, переносят кислород и углекислый газ. Продвинутые «ботаники» вспомнят даже чем опасен угарный газ (напомню: что оксид углерода 2 образует с гемоглобином крови очень устойчивое соединение, т.е. занимает на эритроците посадочное место, причём навсегда, до разрушения эритроцита. Резкое повышение в составе воздуха угарного газа приводит к парализации транспортной функции эритроцитов). Но кроме того, красные кровяные тельца переносят токсины, аминокислоты, витамины и ферменты. Точнее всё это растворено в плазме крови (жидкая её часть), но эритроциты доставляют эти вещества непосредственно в клетки организма. То есть свободный эритроцит цепляет из плазмы требуемое вещество, скажем аминокислоту, и переносит её через стенку капилляра в клетку. Без участия красных клеток такой обмен невозможен, даже если плазма будет пересыщена необходимыми веществами. Кто не догоняет чем это грозит — поясню. Постоянное отравление угарным газом (стояние у газовой плиты, курение, работа или просто физические нагрузки около автомобильных дорог, городские условия жизни) выводит из строя большую часть эритроцитов. Конечно они постоянно разрушаются и строятся новые, но на это расходуется энергия организма. А при том, что множество клеток-переносчиков, возят на своем горбе молекулы угарного газа, то оставшимся свободным членам красного кооператива приходится выбирать: доставлять ли кислород к клеткам, уносить ли углекислый газ или доставлять в клетки строительный материал (аминокислоты) или ферменты (катализаторы процессов, без которых биологические процессы идут очень медленно). Соответственно, чем больше человек курит или вообще вдыхает угарного газа, тем меньше у него остаётся рабочих эритроцитов. И это грозит не только кислородным голоданием, но и нарушением вообще всех обменных процессов крови с клеткой. И это только один токсин в сигарете из более, чем 40. Ну да не о том речь, опять меня понесло…

Вместе с тем, что кровь доставляет аминокислоты, витамины, ферменты и микроэлементы, она ещё и переносит все лекарства. Синтетические ли это продукты таблеточной индустрии или вытяжка из лекарственных трав. Ну тут конечно не стоит учитывать лекарство непосредственного действия, скажем обволакивающие стенки желудка, или слизистую горла. Я не люблю давать готовые выводы, но для людей, отстающих немного мыслью скажу, что при таком положении вещей любое лечение становится неэффективным, если имеет место заболевание, связанное с понижением кровоснабжения.

Кроме того, что кровь не доносит вещества, необходимые для лечения, она естественно не делает этого и с жизненно-необходимыми веществами, что неизбежно приведёт к болезни. То же относится и к кровоснабжению хрящей в суставах. Да, им тоже нужно восстанавливаться, очищаться от отложений. Хрящи выполняют функцию твёрдой смазки и ударного буфера в суставах, они очень важны, заслуживают особого внимания и даже отдельной статьи, поэтому скажу лишь, что за ними надо очень хорошо следить. Разминайте и разогревайте ЗДОРОВЫЕ суставы для профилактики, чтобы увеличить к ним приток крови.

Кстати, кровь так же переносит и яды от укусов животных или насекомых. И тут у меня есть совсем антинаучная теория, если вы ей последуете, то рискуете жизнью, ибо сам я её не проверял. Суть в том, что при укусе змеи советуют лежать и не дёргаться до вытягивания яда из ранки или поступления противоядия. При том, что кровь активно поступает в работающие мышцы складывается довольно опасная ситуация. Если после укуса сидеть или лежать, то неизбежно будет работать сердце, диафрагма и плевральные мышцы (в общем мышцы дыхания), при этом паралитический яд будет скапливаться как раз в этих мышцах, а паралич сердца или дыхательных мышц — 100% смерть. В связи с этим я предлагаю людям, которых укусила какая-нибудь страшная змея с нервно паралитическим ядом и вам гарантированно скоро придёт кирдык, попробуйте как можно активнее двигаться, как можно меньше дыша при этом. Ещё раз повторяю, что такие приколы могут прокатить только с нервно-паралитическим ядом. Яды другого действия требуют своего подхода.

Не пренебрегайте кровью, не «откладывайте на завтра» лечение любых, даже самых незначительных сердечно-сосудистых заболеваний. Не поленитесь очищать кровь доступными вам средствами. Не курите, не пейте спирта (о нём я не говорил, но он тоже в значительной мере снижает активность крови). Будьте здоровы — это зависит только от вас.

К методам заботы о крови в первую очередь следует отнести, конечно, диету (про вредные привычки я вообще молчу, они всегда вне конкуренции). Питание чистыми продуктами хотя бы в небольших временных интервалах поможет крови самой очиститься. Устраивайте себе иногда (хоть раз в пол года) разгрузки на пару недель, когда вы не едите ничего магазинно-рыночного. Ни «цельного молока» из пакетов, ни сомнительного мяса или рыбы из магазинов, ни пластмассовых овощей, ни всякой колбасы, сыра, полуфабрикатов, консервов и хрен знает из чего сделанных салатиков. Если уж сами ничего не выращиваете, найдите бабку в деревне или в садоводческом кооперативе и покупайте у неё всякие солёные огурцы и картошку. Хотя лучше конечно самому выращивать, всё же надёжнее. Если кто-то знает лекарственные растения, помогающие для очистки крови, то прошу делиться, не стесняться. Пойдёт на пользу. Я такого растения пока не нашёл, точнее таких свойств у растений.

Коли уж задумал писать я про кровь, то в качестве пост скриптума, черкну пару слов и о других жидкостях тела.

ЛИМФА

О лимфе вообще мало кто чего знает, я имею в виду людей далёких от медицины, скажем так, обывателей. В то время, как лимфа — очень важная для организма субстанция. А чем собственно она важна? Сначала скажу о строении этой системы. Во-первых: главным лимфоорганом является селезёнка. Не спрашивайте меня где она и как выглядит, поищите на картинках в анатомическом атласе для детей. Во-вторых: есть «станции» по очистке лимфы — лимфоузлы, расположенные на пути движения её родимой. В-третьих: как таковых сосудов у лимфы нет, то есть есть каналы по которым она течёт, но похожих на кровеносные сосуды с толстыми стенками, с давлением у неё нет, да и не надо. Лимфа движется не под действием отдельного насоса, как кровь под действием сердца, а циркулирует благодаря сокращению скелетных и дыхательных мышц. Если кровь совершает полный оборот в организме в среднем за 27 секунд, то лимфа лениво течёт, в день преодолевая весь свой путь лишь 5-6 раз.

Кто-то уже мог догадаться для чего в организме нужна эта самая лимфа (к слову её у нас около 2 литров на человека) исходя из строения её системы. Дело в том, что кровь доставляет питательные вещества к клеткам, но забирает от них она только углекислый газ. Лимфа же, протекает через межклеточную жидкость, забирая токсины, отработанные белки, лишнюю воду от неё, и попадает в протоки. По протокам лимфа добирается до лимфатических узлов, которые являются фильтрами лимфы. Часть веществ остаётся в них, затем попадая в первичную выделительную систему (т.е. в почки, например, где далее происходит обработка всякой вредности). Часть же веществ лимфа несёт дальше и отдаёт непосредственно крови, которая дальше тащит всякую бяку в печень, к примеру, где разлагаются вещества на менее вредные, или вовсе нейтрализуются, или даже превращаются во что-то полезное. Ну да неважно.

Вообще очистительная функция лимфы — самая главная, но не единственная. Так же лимфа вытекает из ран вместе с кровью, помогая сопротивляться внедрению вредоносных агентов.

Однако же нужно ещё кое что сказать об очистке организма лимфой. Точнее о нарушениях её циркуляции. Самое явное из них — целлюлит. Механизм тут довольно простой. Лимфа уносит токсины и прочие неприятности из межклеточного пространства (кстати под кожей это особенно актуально, потому как внутренние органы обильно омываются кровью, а кожа находится на самой периферии кровотока, да ещё и сама является выделительным органом, а если поры забиты, то и гадость скапливается в коже). И вот когда течение лимфы ослаблено, то под кожей, особенно в местах, постоянно прикрытых одеждой, следовательно, с не очищающимися порами, скапливаются вредные вещества. Организм наш штука сложная и надёжная, поэтому раз уж у кожи эти токсины не забираются, то она сама старается решить этот вопрос путём снижения вредности токсинов. А вредность снижается путём уменьшения концентрации. В общем закачивается под кожу вода, растворяющая токсины, и облепляется такая капсула подкожным жиром для изоляции. Естественно, организм рассчитывает, что это временные меры, пока лимфа не восстановит свою нормальную циркуляцию. Организм же не предполагает, что человек сознательно ведёт малоподвижный образ жизни и его мышцы просто никогда не работают, чтобы прокачать лимфу против гравитации. И вот со временем эти капсулы с токсинами увеличиваются в размерах (очистки же лимфой так и нет), вырабатываются всё новые токсины, скапливается всё больше жира… Ну вы меня поняли. А мужчины почти не имеют целлюлита по одной простой причине — их кожа намного плотнее и коллагеновые волокна (которые связывают кожу с подлежащими тканями подобно пипкам на матраце) расположены настолько часто, что между ними нет места для капсул с токсинами и они скапливаются в слое подкожного жира, равномерно разжирняя хозяина.

Само по себе жирение, надо полагать, тоже связано с недостатком циркуляции лимфы, но эта теория у меня родилась совсем недавно, поэтому я пока попридержу её сырой вариант в своей голове.

Так вот лимфоток, как легко догадаться, можно оживить физическими нагрузками, а так же специальным лимфодренажным массажем. К тому же несложно предположить, что очищение организма от гноя и прочей гадости во время болезни будет проходить легче «на ногах», т.е. при подвижном образе жизни, нежели при постельном режиме. Либо при дозированных физических нагрузках: можно лёжа в постели дрыгать ногами и руками, нагружать пресс, спину и т.д. О массаже тут ничего говорить особо не буду. В интернете есть очень хорошие видеокурсы по массажу Яковлева, очень доступно объясняет суть, даже профанам будет понятно.

ЖЕЛЧЬ

И коли уж сказал «А» про желчь, так скажу и «Б». Собственно, желчь в основном участвует в пищеварении. Желчь выделяется печенью и скапливается в желчном пузыре (он недалеко от печени). Когда в кишечник поступает пища печени не приходится в срочном порядке вырабатывать кучу желчи, а скопившаяся в пузыре она стекает в тонкий кишечник, где в основном разрушает жиры. Про желчь много не скажешь. Хотя само собой субстанция эта крайне необходимая и очень полезная. На характер её количество вроде не влияет 😉

Кстати интересный факт применения желчи. Не любой правда, а только гадючей. Желчь гадюки, прям весь пузырь, вспоротый и растворённый в небольшом количестве воды (грамм 50) способствует резкому увеличению мужской потенции на пару часов. Длительным действием в этом направлении не обладает, лечебным средством так же не является, просто вещество непосредственного действия. К слову сказать, кровь гадюки, опять же растворённая для удобства приёма, является хорошим имуностимулятором. Наблюдения эти не мои, а довольно известного в России змеелова, специализирующегося на поимке гадюк для единственной в России гадючей фермы.

СЛЮНА

Среди жидкостей человеческого тела ещё одна имеет весомое значение. Здесь я о ней много говорить не стану, но советую пошерстить интернет в поисках информации о ней. Жидкость эта — слюна. Кроме информационной нагрузки (содержит идентификационный биологический материал человека) выполняет ряд полезных функций. Среди них начальная обработка пищи, смачивание её перед поступлением в пищевод для защиты слизистой. Очень ощутимо рано заживляющее действие слюны. Не случайно мы порезанный палец инстинктивно тащим в рот. К слову сказать у собачей слюны это свойство наиболее выражено. Но собственно говорить о слюне я не стану по одной простой причине: на её выделение или состав мы повлиять не можем. Эта система работает у всех почти людей как часы, оставшиеся просто обладатели врождённых или инфекционных патологий. Хотя интересных фактов, связанных со слюнями более, чем достаточно и опять же для собственного развития рекомендую погуглить.

Нда… я часть той силы, что презирает человеческие слабости вместе с их носителями, но вечно желает им здоровья. Будьте здоровы, славяне.

Babayker

Источник>>

Комментарии (0)

12 малоизвестных жидкостей нашего тела :: Инфониак

Наука

Тело состоит из воды примерно на 60 процентов, хотя сама кровь составляет всего 9 процентов всех биологических жидкостей нашего организма. Мы знаем так называемые классические типы жидкостей, такие как кровь, пот и слезы. Еще присутствует слюна, слизь, сперма и моча. Что же еще выделяется внутри нас?

1. Тканевая жидкость

Тканевая жидкость в сочетании с плазмой, жидкой частью крови и лимфой поддерживает внутренне давление нашего тела и обеспечивает правильное взаимодействие наших органов и других жидкостей. Большая часть тканевых жидкостей выполняет специальную работу и имеет специфическое название, как например, перитонеальная жидкость, которая увлажняет все внутри брюшной полости или плевральная жидкость, которая покрывает легкие, чтобы позволить им обмениваться кислородом для поддержания жизни.

2. Лимфа

Лимфа — это прозрачная бесцветная жидкость которая ничем не примечательна, хотя играет огромную роль, не позволяя нам умереть. Она протекает по всему нашему телу, обнаруживает бактерии и вирусы, переносит их к лимфатическим узлам и активизирует иммунную систему, затем с кровотоком доставляет важные вещества, такие как белки и лимфоциты, которые борются с инфекциями.

Она доставляет жиры из пищеварительного тракта туда, где они больше всего нужны и токсины к выделительной системе. И все это наряду с тем, что она помогает тканевой жидкости поддерживать баланс жидкости в организме.

3. Сыворотка крови

Если плазма — это кровь без красных кровяных клеток, то сыворотка — это плазма без свертывающих веществ, таких как фибрин и тромбоциты. Это та жидкость, что скапливается внутри ожогового волдыря. И в крови и в лимфе содержится сыворотка, но все три существуют по отдельности в нашем теле и выполняют разные функции в разное время. Однако сыворотка является из всех трех самой основной.

4. Водянистая влага и стекловидное тело

Эти жидкости важны для нормальной работы наших глаз. Водянистая влага — это прозрачная жидкость, которая доставляет питательные вещества к хрусталику глаза, чтобы вам, проще говоря, не пришлось смотреть на кровь в вашем глазу. Стекловидное тело — это студнеобразное вещество, которое заполняет внутренность нашего глазного яблока.

5. Желчь

Желчь производится печенью и хранится в желчном пузыре и выпускается в начало тонкого кишечника, когда вы начинаете есть. Его соли действуют как мыло, превращая жиры в более усваивающиеся части. Наряду с мочой, желчь помогает нашему организму избавляться от большинства токсинов и других ненужных веществ.

6. Спинномозговая жидкость

Спинномозговая жидкость окружает спинной и головной мозг, заполняя все пустое пространство внутри. Она не только защищает всю важную центральную систему от потенциальных травм, но и удаляет продукты обмена веществ, доставляет гормоны, которые помогают головному и спинному мозгу взаимодействовать с остальными частями организма.

7. Эндолимфа

Эндолимфа — это не совсем лимфа, а жидкость во внутреннем ухе, которая помогает нам удерживать равновесие. Она удерживает свое положение по отношению к силе тяжести, когда мы двигаемся. Мелкие волоски внутри уха определяют положение эндолимфы и сообщают мозгу, как лучше всего поддерживать равновесие.

8. Кожное сало

Кожное сало в избытке появляется, когда мы проходим через подростковый период. Выделяемое сальными железами, кожное сало на самом деле не имеет запаха, но может притягивать бактерии из-за которых появляются прыщи, которые и вызывают неприятный запах при разложении.

9. Молоко

Молоко вырабатывается молочными железами, которые на самом деле схожи с любыми другими железами в нашем организме. Ученые считают, что они произошли либо от потовых желез, либо от сальных желез. Да, на самом деле мужчины тоже способны были бы кормить ребенка грудью, если бы у них присутствовали нужные гормоны.

10. Женская эякуляция

Наличие женской эякуляции — еще одной жидкости, выделяемой женщинами, является предметом горячих споров в научной среде. Некоторые исследования указывают на то, что эта жидкость больше всего напоминает плазму предстательной железы и происходит от железы, которая аналогична мужской простате.

11. Цитозоль

Цитозоль или внутриклеточная жидкость — это жидкость внутри каждой клетки, в отличие от остальных жидкостей, которые расположены вовне и вокруг клеток. Если вы помните разрез клетки, который вы изучали еще в школе на уроках биологии, то цитозоль — это жидкость, в которой удерживаются все другие части клетки. Возможно, эта жидкость покажется вам недостойной внимания, но она составляет треть всей жидкости в организме.

12. Ушная сера

Ушная сера — это сочетание сальных и измененных потовых выделений, которые защищают ушной канал от потенциально вредных инородных тел. Существует два типа ушной серы: коричневая, клейкая «жидкая» и сероватая слоистая «сухая». Оказывается, существует генетические различия между этими типами. Более жидкая распространена среди людей европейского и африканского происхождения, а сухой тип чаще встречается среди азиатов и коренных американцев.

Водно-электролитный обмен в организме здорового человека: основные составляющие

Рассмотрение метаболических путей нормально функционирующего организма невозможно без описания обмена низкомолекулярных соединений — минеральных солей и воды. Как известно, вода у взрослого человека составляет 60% от массы тела, то есть 40 — 45 литров. Биологическое значение воды, содержащейся в организме человека, трудно переоценить. Вода и растворенные в ней вещества создают внутреннюю среду организма. Вода обеспечивает транспорт веществ и тепловой энергии по организму. Значительная часть химических реакций организма протекает в водной фазе. Вода участвует в реакциях гидролиза, гидратации, дегидратации. Определяет пространственное строение и свойства гидрофобных и гидрофильных молекул. Поскольку вода является средой, в которой осуществляются процессы обмена веществ в клетках, органах и тканях, непрерывное поступление воды в организм является одним из основных условий поддержания его жизнедеятельности. Основная масса (около 71 %) всей воды в организме входит в состав протоплазмы клеток, составляя так называемую внутриклеточную воду. Внеклеточная вода входит в состав межклеточной, или интерстициалъной, жидкости (около 21%) и воды плазмы крови (около 8%). Содержание воды в организме варьирует в зависимости от органов и тканей. В головном мозге содержится 70-84% воды от всей массы органа, в почках – 82%, в сердце и легких – 79%, в мышцах – 76%, в коже – 72%, в печени – 70%, в костной ткани – 10%. Вода, которая поступает алиментарным путем называется экзогенной, а образовавшаяся в качестве продукта биохимических превращений – эндогенной. Кроме того, различают свободную воду, связанную воду и конституционную воду. Связанная вода удерживается коллоидными системами в виде так называемой воды набухания, Конституционная или внутримолекулярная вода входит в состав молекул белков, жиров и углеводов и освобождается при их окислении. Разные ткани характеризуются различным соотношением свободной, связанной и конституционной воды. Вся вода организма обновляется примерно через месяц, а внеклеточное водное пространство — за неделю.

Водный баланс организма складывается из отребления и выделения воды. С пищей человек получает в сутки около 1100 мл воды, в виде напитков и чистой воды — около 1200 мл. Около 300 мл воды образуется в процессе метаболизма при окислении белков, углеводов и жиров. При испарении с поверхности кожи и альвеол легких в сутки выделяется около 900 мл воды. 1500 мл воды необходимо для растворения экскретируемых почкой осмотически активных веществ при максимальной осмолярности мочи. Секреция воды в пищеварительную трубку составляет 8200 мл, реабсорбция — 8100 мл. 100 мл воды выводится с фекалиями. Простые подсчеты показывают. что средняя суточная потребность человека в воде составляет около 2500 мл.

Водный баланс организма человека.

Очевидно, что обмен воды неразрывно связан в организме с обменом электролитов. Системы регуляции водно-солевого обмена обеспечивают поддержание общей концентрации ионов натрия, калия, кальция, магния, хлора в плазме крови, во внутриклеточной и внеклеточной жидкости на одном и том же уровне. В плазме крови человека концентрация ионов поддерживается с высокой степенью постоянства и составляет (в ммоль/л): натрия — 130—156, калия — 3, 4—5, 3, кальция — 2, 3—2, 75 (в т. ч. ионизированного, не связанного с белками — 1, 13), магния — 0, 7—1, 2, хлора — 97—108, бикарбонатного иона — 27, сульфатного иона — 1, 0, неорганического фосфата — 1—2. По сравнению с плазмой крови и межклеточной жидкостью клетки отличаются более высоким содержанием ионов калия, магния, фосфатов и низкой концентрацией ионов натрия, кальция, хлора и ионов бикарбоната. Различия в солевом составе плазмы крови и тканевой жидкости обусловлены низкой проницаемостью капиллярной стенки для белков. Точная регуляция водно-солевого обмена у здорового человека позволяет поддерживать не только постоянный состав, но и постоянный объем жидкостей тела, сохраняя практически одну и ту же концентрацию осмотически активных веществ и кислотно-щелочное равновесие.

Минеральные вещества поступают в организм в свободном или связанном виде. Ионы всасываются уже в желудке, основная часть минеральных веществ – в кишечнике путем активного транспорта при участии белков–переносчиков. Из желудочно-кишечного тракта минеральные вещества поступают в кровь и лимфу, где связываются со специфическими транспортными белками. Выделяются минеральные вещества главным образом в виде солей и ионов. С мочой выделяются натрий, калий, кальций, магний, хлор, кобальт, йод, бром, фтор. С калом выделяются железо, кальций, медь, цинк, марганец, молибден, и тяжелые металлы.

Наиболее важное значение в водно-электролитном гомеостазе имеют ионы натрия, калия, кальция, хлора. Натрий (Na+) является основным катионом внеклеточных жидкостей. Его содержание во внеклеточной среде в 6—12 раз превышает содержание в клетках. Натрий в количестве 3—6 г в сутки поступает в организм в виде NaCl и всасывается преимущественно в тонком отделе кишечника. Натрий участвует в поддержании равновесия кислотно-основного состояния, осмотического давления внеклеточных и внутриклеточных жидкостей, принимает участие в формировании потенциала действия, оказывает влияние на деятельность практически всех систем организма. Баланс натрия в организме в основном поддерживается деятельностью почек.

Калий (К+) является основным катионом внутриклеточной жидкости. В клетках содержится 98% калия. Суточная потребность человека в калии составляет 2—3 г. Основным источником калия в пище являются продукты растительного происхождения. Особое значение калий имеет благодаря своей потенциалобразующей роли как на уровне поддержания мембранного потенциала, так и в генерации потенциала действия. Мембранный потенциал покоя, т. е. разность потенциалов между клеточным содержимым и внеклеточной средой, сознается благодаря способности клетки активно с затратой энергии поглощать ионы К+ из внешней среды в обмен на ионы Na+ (так называемый К+, Na+-насос) и вследствие более высокой проницаемости клеточной мембраны для ионов К+ чем для ионов Na+. Из-за высокой проницаемости неточной мембраны для ионов К+ дает небольшие сдвиги в содержании калия в клетках (в норме это величина постоянная) и плазму крови ведут к изменению величины мембранного потенциала и возбудимости нервной и мышечной ткани. Калий принимает также участие в регуляции кислотно-основного состояния на конкурентных взаимодействиях между ионами К+ и Na+, а также К+ и Н+ и является фактором поддержания осмотического давления в клетках. Регуляция его выведения осуществляется преимущественно почками.

Кальций (Са2+) обладает высокой биологической активностью. Он является основным структурным компонентом костей скелета, где содержится около 99% всего Са2+. В сутки взрослый человек должен получать с пищей 800—1000 мг кальция. Всасывается кальций преимущественно в двенадцатиперстной кишке в виде одноосновных солей фосфорной кислоты. Примерно 3/4 кальция выводится пищеварительным трактом, куда эндогенный кальций поступает с секретами пищеварительных желез, остальная часть выводится почками. Кальций принимает участие в генерации потенциала действия, в инициации мышечного сокращения, является необходимым компонентом свертывающей системы крови, повышает рефлекторную возбудимость спинного мозга и обладает симпатикотропным действием.

Магний (Mg2+) по содержанию в организме занимает четвертое место среди катионов организма и второе место среди внутриклеточных катионов. Количество общего магния, содержащегося в организме взрослого, составляет 20–28 г. Около 1 % магния находится во внеклеточной жидкости, приблизительно 60 % — в костях, 20% — в мышцах. Остальные 20% приходятся на другие ткани организма, причем большая часть сосредоточена в клетках печени. В плазме крови концентрация магния составляет 0, 75–1, 25 ммоль/л. Из этого количества 55–60 % магния плазмы ионизировано, 15 % связано с органическими и неорганическими кислотами. Биологически активным является только ионизированный магний, концентрация которого в плазме составляет 0, 45–0, 75 ммоль/л. Магний выполняет следующие физиологические функции: входит в состав костей, является антагонистом кальция, влияет на проницаемость биологических мембран, активирует фибринолиз, участвует в функционировании многих ферментов, связанных с обменом АТФ, в качестве кофактора.

Содержание хлора (Cl—) в организме составляет около 100 г. В плазме (сыворотке) крови его концентрация достигает 97–108 ммоль/л. Его физиологическая функция связана с участием в формировании трансмембранного потенциала. Являясь основным анионом внеклеточной жидкости, ион хлора активно участвует в обеспечение электронейтральности. Благодаря наличию в мембранах клеток и митохондрий специальных хлорных каналов, хлорид ионы регулируют объем жидкости, трансэпителиальный транспорт ионов, что создает и стабилизирует мембранный потенциал Механизмы регуляции хлора связаны с процессами, стабилизирующими содержание натрия. В связи с тем, что хлорид-ионы способны проникать через мембрану клеток, они вместе с ионами натрия и калия поддерживают осмотическое давление и регулируют водно-солевой обмен. Хлор является составной частью соляной кислоты желудочного сока, денатурирующей белки и активирующей пепсиноген. создают благоприятную среду в желудке для действия протеолитических ферментов желудочного сока. Кроме того, ионы хлора участвуют в создании и поддержании рН в клетках и биологических жидкостях организма.

Фосфор (Р) относится к структурным (тканеобразующим) макроэлементам, его содержание в организме взрослого человека составляет около 700 г.

Большая часть фосфора (85-90%) находится в костной ткани и в зубах, остальное – в мягких тканях и жидкостях. Около 70% общего фосфора в плазме крови входит в органические фосфолипиды, около 30% — представлено неорганическими соединениями (10% соединения с белком, 5% комплексы с кальцием или магнием, остальное – анионы ортофосфата). Биологическая роль фосфора в организме сводится к следующему. Фосфор входит в состав многих веществ организма (фосфолипиды, фосфопротеиды, нуклеотиды, коферменты, ферменты). Фосфолипиды являются основным компонентом мембран всех клеток в организме человека. В костях фосфор находится в виде гидроксилапатита, в зубах в виде фторапатит, выполняя структурную функцию. Остатки фосфорной кислоты входят в состав нуклеиновых кислот и нуклеотидов, а также в состав аденозинтрифосфорной кислоты (АТФ) и креатинфосфата. Остатки фосфорной кислоты входят в состав буферной системы крови, регулируя ее рН.

Статья добавлена 31 мая 2016 г.

Каково содержание воды в организме человека?

Автор Руслан Хусаинов На чтение 4 мин. Опубликовано 06.06.2020 10:52
Обновлено 06.06.2020 10:53

Большая часть человеческого организма — это вода, в среднем это около 60%. Количество воды в организме зависит от возраста, пола и уровня гидратации. Вода необходима для многих функций организма. К ним относятся:

• регулирование температуры
• клеточная функция
• удаление отходов

Люди могут поддерживать баланс воды в своем организме, выпивая достаточно жидкости в течение дня. Приходится пить больше воды после физических упражнений и в жаркую погоду.

Как правило, женский организм содержит меньше воды, чем мужской. Это связано с тем, что женщины имеют более высокий процент жира.

Процентное содержание воды в организме меняется с возрастом. Младенцы имеют очень высокий процент воды в своем теле, в то время как пожилые люди меньше.

Размер тела, форма и баланс мышц и жира могут влиять на процентное содержание воды в организме человека. Вода находится во всем теле. Клетки содержат 60% всей воды в организме, а примерно треть окружает клетки. Некоторые органы содержат гораздо больше воды, чем другие. Мозг и почки содержат самый высокий процент воды; кости и зубы содержат самый низкий процент. Независимо от содержания воды, все части тела нуждаются в воде для правильной работы.

Почему вода так важна в организме?

Употребление достаточного количества воды имеет решающее значение для здоровья и играет важную роль почти во всех функциях организма. Вода имеет важное значение в таких областях, как:

• защита спинного мозга и других чувствительных тканей
• удаление отходов путем мочеиспускания, потоотделения и дефекации
• регулирование температуры

Очень важно пить достаточное количество воды, чтобы поддерживать все функции организма.

Некоторые советы по употреблению воды:

• пейте воду, не дожидаясь чувства жажды
• выпивайте стакан воды до и после тренировки
• выпивайте полный стакан воды при приеме лекарств

Нет установленного ежедневного количества жидкости, которое человек должен выпивать. Это зависит от возраста, пола, веса, состояния здоровья, физической активности и климата, в котором живет человек.

Как избежать обезвоживания организма

Обезвоживание чаще встречается в теплом климате или жаркой погоде.

Точно так же физические упражнения могут вызвать обезвоживание, поскольку организм теряет воду через пот. Хорошее правило — пить жидкость в течение всего дня. Как только человек почувствует жажду, он уже может быть слегка обезвожен.

Токсичность воды возникает, когда в организме слишком много воды. Это может привести к разбавлению необходимых электролитов в крови, вызвать отек клеток и оказать давление на головной мозг.

Выпить слишком много воды очень трудно. Были случаи отравления водой у людей, которые пили много воды за короткий промежуток времени. Это может быть во время занятий спортом на выносливость или при использовании рекреационных препаратов, усиливающих жажду.

Нет четкого предела, сколько можно выпить воды. Почки могут удалять 20-28 литров воды в день, но они не могут выделять более 0,8-1,0 литра в час. Пить больше  может быть вредно.

Заключение

Большая часть человеческого тела состоит из воды. Этот процент зависит от возраста, пола и типа телосложения, но обычно составляет около 60%. Человек может поддерживать баланс воды в организме, принимая достаточное количество жидкости в течение дня. Вода имеет решающее значение для поддержания правильной работы организма. Она присутствует в крови, коже, органах и костях. Вода есть в каждой клетке тела, от мозга до зубов.

Научная статья по теме: Обезвоживание может оказывать влияние на когнитивные функции пожилых людей.

Frontiers | Внеклеточные циркулирующие нуклеиновые кислоты как ранние биомаркеры НАЖБП и заболеваний, связанных с НАЖБП

Безалкогольная жировая болезнь печени

Неалкогольная жировая болезнь печени (НАЖБП) — распространенная хроническая патология, связанная с прогрессирующими гистологическими изменениями паренхимы печени (Marra et al., 2008; Starley et al., 2010; Chalasani et al., 2012). Эти связанные с НАЖБП изменения варьируются от простого накопления жира в гепатоцитах, также известного как стеатоз печени или ожирения печени, до более тяжелой гистологической картины, характеризующейся повреждением клеток печени, фиброзом и воспалением, которые характерны для более запущенного состояния, известного как отсутствие алкогольный стеатогепатит (НАСГ) (Marra et al., 2008; Starley et al., 2010) (рисунок 1). Стеатоз печени per se обычно не оказывает серьезного воздействия на здоровье; однако у некоторых людей он может в конечном итоге прогрессировать в НАСГ и впоследствии привести к более серьезным патологиям, включая цирроз печени и гепатоцеллюлярную карциному (ГЦК) (Starley et al., 2010; Baffy et al., 2012; Michelotti et al., 2013). ). Фактически, у 20% пациентов с НАСГ может развиться цирроз печени (McCullough, 2004). Более того, недавние исследования показывают, что НАЖБП может предрасполагать пациентов к ГЦК даже при отсутствии цирроза из-за индуцированного линолевой кислотой подавления надзора за опухолью (Ma et al., 2016). Важно отметить, что НАЖБП — это мультисистемное заболевание, которое поражает другие органы, включая поджелудочную железу, сердце и сердечно-сосудистую систему (Schwenger and Allard, 2014; Yki-Jarvinen, 2014). Согласованные клинические и эпидемиологические данные убедительно показывают, что простой стеатоз является независимым фактором риска диабета 2 типа, ишемической болезни сердца и сердечной смертности (Targher et al., 2007; Ratziu et al., 2010; Targher et al., 2010; Musso et al. др., 2011; Yki-Jarvinen, 2014). Наконец, некоторые исследования показали, что заболеваемость и смертность, связанные с НАЖБП, могут быть связаны с сердечно-сосудистыми осложнениями, а не с самим заболеванием печени (Ekstedt et al., 2006; Рафик и др., 2009; Торрес и Харрисон, 2015).

РИСУНОК 1. Прогрессирование и стадии неалкогольной жировой болезни печени (НАЖБП). Стеатоз (также называемый «простой стеатоз» или «жировая дистрофия печени») является начальной стадией НАЖБП и характеризуется чрезмерным накоплением жира в клетках печени. При развитии воспаления стеатоз печени может впоследствии трансформироваться в НАСГ и, наконец, привести к циррозу печени у некоторых людей.В свою очередь, и НАСГ, и цирротическая печень имеют повышенный шанс развития гепатоцеллюлярной карциномы (ГЦК) в пораженной паренхиме. И простой стеатоз, и НАСГ являются обратимыми стадиями НАЖБП, в то время как циррозная ткань не может вернуться в здоровое состояние.

Распространенность НАЖБП недавно достигла масштабов глобальной эпидемии как среди взрослых, так и среди детей (Ratziu et al., 2010; Vernon et al., 2011; Welsh et al., 2013), что представляет собой надвигающееся бремя здравоохранения, которое получает все большее признание ( Younossi et al., 2016; Танаевский и др., 2017). Например, недавнее обследование популяционных когорт на основе биомаркеров выявило распространенность НАЖБП у 21,9% взрослых в США, причем четверть из них имеют фиброз стадии F2 или выше (Wong et al., 2017). Примечательно, что от 0,5 до 1,5% взрослых людей, вероятно, будут иметь фиброз печени стадии F3 или выше (Wong et al., 2017) и, как ожидается, разовьется декомпенсированный цирроз печени в среднем через 2,3 года или меньше (Hagstrom et al. ., 2017). В других развитых странах распространенность НАЖБП аналогична той, что наблюдается в Соединенных Штатах и ​​Европе (Younossi et al., 2018), в то время как его диагнозы в развивающихся странах догоняют пропорционально росту ВВП (Zhu et al., 2015; Seyda Seydel et al., 2016). Например, в России при проведении ультразвукового обследования в масштабах всей популяции признаки НАЖБП были обнаружены у 25–30% лиц, а выраженный фиброз и цирроз печени были обнаружены в 2,3% и 0,8% случаев соответственно (Драпкина и др., 2015). . Об аналогичной распространенности НАЖБП (17–46%) и НАСГ (3–9%) сообщалось в европейских, американских и азиатских популяциях (Browning et al., 2004; Бедогни и др., 2005; Park et al., 2006; Зельбер-Саги и др., 2006; Лазо и Кларк, 2008 г .; Уильямс и др., 2011; Chalasani et al., 2012; Blachier et al., 2013; Вентилятор, 2013; Ли и др., 2014; Лазо и др., 2015; Younossi et al., 2018). Кроме того, НАЖБП часто сопровождается другими осложнениями, включая сердечно-сосудистые заболевания и диабет 2 типа, особенно у лиц пожилого возраста (Leite et al., 2009; Chalasani et al., 2012; Schwenger and Allard, 2014). Фактически, среди людей с ожирением и пациентов с диабетом частота НАЖБП составляет от 70 до 90% (Targher et al., 2007, 2010).

Средняя распространенность НАЖБП в развивающихся странах увеличилась почти вдвое за десятилетие (Fan, 2013), и одновременно с ней увеличилась частота заболеваний, связанных с НАЖБП, включая метаболический синдром, ожирение, сердечно-сосудистые заболевания и диабет 2 типа ( Лим и др., 2010). Интересно, что рост заболеваемости НАЖБП и расстройствами, связанными с НАЖБП, сильно коррелирует с резким увеличением потребления моносахаридной фруктозы на человек на душу населения () (потребляемого в основном с сахарозой), наблюдаемого в промышленно развитых штатах за последние 30 лет (Ouyang et al., 2008; Лим и др., 2010). Несколько исследований по типу случай-контроль подтвердили, что частота НАЖБП коррелирует с потреблением сахаросодержащих напитков (Assy et al., 2008; Abid et al., 2009) или фруктозы (Ouyang et al., 2008). Некоторые исследователи также связывают потребление транс-ненасыщенных жиров с более высоким риском НАЖБП (Tetri et al., 2008; Alkhouri et al., 2009). С другой стороны, диета, обогащенная цис- -ненасыщенными липидами, снижает накопление внутрипеченочных жиров и облегчает НАЖБП (Nagao et al., 2005; Assy et al., 2009; Cussons et al., 2009). Однако транс-ненасыщенные жиры способствуют образованию жировой ткани в печени только в том случае, если они сопровождаются приемом углеводов (Lim et al., 2010). Следовательно, долгосрочные диеты с низким содержанием углеводов и высоким содержанием жиров (LCHF) не значительно увеличивают риск развития НАЖБП (Stern et al., 2004; Lim et al., 2010). В целом рост заболеваемости NALFD, особенно в хорошо развитых странах, может быть связан со значительным увеличением суточного потребления калорий (Lim et al., 2010).

Наблюдаемые тенденции и статистика распространенности побуждают сосредоточить внимание на неалкогольной болезни печени как на приоритете общественного здравоохранения и требуют более раннего выявления НАЖБП в медицинских учреждениях на уровне сообщества. Широко признано, что оппортунистические скрининги, основанные на тестах печени на AST / ALT, которые в настоящее время используются врачами первичной медико-санитарной помощи, нечувствительны и слабо специфичны для НАЖБП (Drapkina et al., 2015; Petrick et al., 2015; Kwo et al., 2017 ).

Современные методы диагностики НАЖБП и их ограничений

Простой стеатоз, который является наиболее распространенной формой НАЖБП, остается непрогрессирующим у большинства людей и может разрешиться при правильном изменении образа жизни (Vilar-Gomez et al., 2015; Sung et al., 2016). Таким образом, ранняя популяционная диагностика НАЖБП и, в частности, мониторинг перехода простого стеатоза в НАСГ по-прежнему имеет первостепенное значение для последующей профилактики более тяжелых и необратимых стадий, таких как фиброз и цирроз печени (Starley et al., 2010; Baffy et al., 2012; Michelotti et al., 2013). В настоящее время биопсия печени остается единственным надежным вариантом для определения степени тяжести НАЖБП и дифференциации людей с простым стеатозом от пациентов с НАСГ (Brunt, 2012).Однако биопсия печени (1) инвазивная и дорогостоящая процедура; (2) связанные с осложнениями, связанными с повреждением печени; (3) подвержены ошибкам выборки и (4) ограничены в доступности и воспроизводимости (Bedossa and Paradis, 2003; Nugent and Younossi, 2007; Sumida et al., 2014). Важно отметить, что все три патофизиологических процесса, связанных с НАЖБП (стеатоз, воспаление паренхимы печени и фиброз), могут сосуществовать в одной и той же печени и иметь разную степень в зависимости от конкретных регионов; эта вариабельность особенно заметна при оценке степени фиброза (Баранова и др., 2011). Наряду с полуколичественным характером анализа (подсчета очков) биопсии, этот факт может напрямую влиять на надежность оценки состояния печени на основе биопсии и усложнять сравнительные исследования доброкачественных заболеваний печени человека. Необходимость неинвазивного прогнозирования НАЖБП также проистекает из вариабельности ее прогноза в зависимости от степени основных гистопатологических изменений паренхимы печени.

Несколько неинвазивных методов визуализации, включая ультразвук, компьютерную томографию (КТ), магнитно-резонансную томографию (МРТ) и протонную магнитную спектроскопию, были недавно внедрены для замены или дополнения биопсии; однако все эти методы сильно зависят от навыков оператора и наличия дорогостоящего оборудования.Менее дорогие виды визуализации, в том числе ультразвуковые, страдают от отсутствия объективного количественного анализа; в то время как более надежные и количественные измерения, такие как баллы по плотности протонной фракции жира (PDFF) (Noureddin et al., 2013), требуют специального оборудования, которое редко доступно в пунктах оказания медицинской помощи (Di Martino et al., 2017). Наконец, транзиторная эластография, которая в настоящее время является наиболее распространенным неинвазивным диагностическим методом для оценки НАЖБП в месте оказания медицинской помощи, подвержена значительной вариабельности выборки, при этом расположение зонда влияет на диагностические результаты по крайней мере у 30% пациентов (Zelber-Sagi et al. al., 2011).

Несколько подходов к диагностике НАЖБП основаны на обнаружении определенных белков крови и измерении индивидуальных клинических параметров. Преимущественная польза этих биомаркеров на основе крови заключается в неинвазивной оценке фиброза печени при различных состояниях, в том числе связанных с хроническими вирусными инфекциями (Baranova and Younossi, 2008; Baranova et al., 2011). Однако их чувствительность и специфичность в контексте НАЖБП остаются весьма ограниченными (Baranova and Younossi, 2008).Общепринятая шкала фиброза НАЖБП (NFS), рекомендованная Американской ассоциацией по изучению заболеваний печени (Chalasani et al., 2012) и Европейской ассоциацией по изучению печени (European Association for Study of Liver and Asociacion Latinoamericana para el Estudio del Higado, 2015), отличает наличие выраженного фиброза от легких или умеренных фиброзных изменений стадии 0–2 с областями под кривой рабочих характеристик приемника (AUROC) в диапазоне 0.82 — 0,85 (Angulo et al., 2007; Musso et al., 2011). При использовании в качестве единственного инструмента скрининга значительная часть пациентов — от 20 до 58% — помещается в неопределенную «серую зону» (Musso et al., 2011).

В некоторой степени проблемы распознавания «серой зоны» могут быть решены путем объединения нескольких молекул крови и других клинических предикторов в диагностические или прогностические панели (Robin et al., 2009). К сожалению, панели биомаркеров страдают от относительно низкой воспроизводимости результатов при тестировании на независимо собранных наборах образцов (Ein-Dor et al., 2006). Одним из возможных способов преодоления этих проблем является разработка панелей биомаркеров для количественной оценки конкретного патофизиологического процесса, а не общей «тяжести» состояния, которое часто отражает различные гистопатологические изменения, мешающие друг другу. Другой способ — расширить поиск надежных биомаркеров на новые классы доступных молекул, например, на циркулирующие нуклеиновые кислоты в целом и циркулирующие миРНК в частности.

Идеальные биомаркеры НАЖБП должны обладать не только высокой специфичностью и чувствительностью, но также быть минимально инвазивными, недорогими в измерении и легко поддающимися количественной оценке.Биомаркерная полезность молекул сыворотки или цельной крови хорошо известна. Более того, забор венозной крови обычно проводится в пунктах оказания медицинской помощи, так как не требует привлечения высококвалифицированного персонала. Поскольку диагностическая или прогностическая оценка хронического заболевания печени не требует быстрых результатов, стоимость анализов биомаркеров крови может быть снижена за счет перехода от тестирования в месте оказания медицинской помощи, которое обычно является более дорогостоящим (Lee-Lewandrowski and Lewandrowski, 2009). , в центральную лабораторию.В свою очередь, централизованные диагностические услуги больше подходят для проведения тестов, требующих высокостандартизованного, специализированного или чувствительного к влажности / температуре / человеческим ошибкам лабораторного оборудования, при этом создавая меньше проблем для соблюдения нормативных требований. Логистика, описанная на рисунке 2, позволяет расширить спектр молекул, подходящих в качестве биомаркеров, за пределы обычно используемых белков сыворотки.

РИСУНОК 2. Логистика популяционного исследования биомаркеров крови.Образцы крови, собранные первоначально в пунктах оказания медицинской помощи при первых визитах к пациентам, транспортируются в центральную лабораторию, где они анализируются на наличие растворимых биомаркеров, связанных с НАЖБП (белков или нуклеиновых кислот). После получения первоначальных результатов анализа крови соответствующим пациентам могут быть рекомендованы дополнительные (более сложные) исследования, включая биопсию печени.

В заключение, значительные ограничения существующих технологий создают потребность в высокочувствительных, количественных и неинвазивных подходах, подходящих для рутинной диагностики НАЖБП, а также ее стратификации по группам риска и, наконец, ее реакции на изменение образа жизни и другие виды лечения. .Недавно обнаруженные циркулирующие молекулы miRNA открывают большие перспективы в качестве источника новых биомаркеров для различных заболеваний человека. Важно отметить, что miRNA известны своей стабильностью в сыворотке, что делает возможным разделение сбора крови / сыворотки и этапы количественной оценки фактических биомаркеров (рис. 2). Более того, в отличие от белков, нуклеиновые кислоты могут быть обнаружены с помощью полимеразной цепной реакции (ПЦР), которая подразумевает экспоненциальную амплификацию исходной матрицы; таким образом, циркулирующие миРНК могут обеспечивать гораздо более высокую чувствительность по сравнению с белковыми биомаркерами.Несрочный характер принятия решений, связанных с НАЖБП, предполагает, что НАЖБП является отличным тестовым случаем для изучения практической полезности циркулирующих миРНК в качестве биомаркеров для длительного мониторинга здоровья человека. Кроме того, определенные профили циркулирующих миРНК могут отражать различные гистопатологические события, происходящие в печени, и иметь очень надежную прогностическую силу для различения простого стеатоза и НАСГ.

Внеклеточная циркулирующая миРНК в диагностике повреждения тканей

MicroRNAs (miRNAs) представляют собой короткие (18-24 нуклеотидов) некодирующие молекулы РНК, которые регулируют экспрессию генов путем репрессии трансляции и усиления гидролиза целевых мРНК (Ambros, 2004; Bartel, 2004).Все miRNAs первоначально транскрибируются как первичные транскрипты (pri-miRNAs), которые затем гидролизуются до более коротких несущих шпильку преждевременных молекул miRNA (pre-miRNAs) (Lee et al., 2003; Lee et al., 2004). Последние экспортируются в цитоплазму, где они далее расщепляются с образованием зрелых одноцепочечных miRNAs длиной 18-24 н. (Liu et al., 2004; Meister et al., 2004; Chendrimada et al., 2005). Неожиданно оказалось, что после гибели родительских клеток miRNA остаются стабильными во внеклеточном пространстве, богатом нуклеазами, в течение продолжительных периодов времени, главным образом, благодаря их ассоциации с белками семейства Argonaute (Arroyo et al., 2011; Турчинович и др., 2011; Турчинович, Бурвинкель, 2012). В результате бесклеточные миРНК постоянно обнаруживаются во всех типах биологических жидкостей человека, включая кровь, мочу, слезы, грудное молоко, амниотическую жидкость, спинномозговую жидкость, слюну и сперму (Турчинович и др., 2012).

Множественные отчеты об исследованиях подтвердили, что профили бесклеточной циркулирующей миРНК отражают благополучие организма и могут использоваться для мониторинга патофизиологических процессов, происходящих в определенных органах и тканях (Cortez et al., 2011; Etheridge et al., 2011; Сайед и Абделлатиф, 2011). Кроме того, предполагается, что некоторые циркулирующие миРНК, стабилизированные белками Argonaute и / или связанные с мембранными везикулами, действуют как сигнальные молекулы и опосредуют межклеточную коммуникацию между удаленными органами и тканями (Valadi et al., 2007; Hunter et al. , 2008; Турчинович и др., 2016). Наконец, было выдвинуто предположение, что циркулирующие miRNA влияют на определенные метаболические процессы, в том числе на те, которые вносят вклад в развитие жировой дистрофии.Важно отметить, что методы обнаружения белков принципиально менее чувствительны, чем методы, разработанные для нуклеиновых кислот. В отличие от белков, нуклеиновые кислоты (включая миРНК) можно определить с помощью ПЦР, которая подразумевает многомиллионную амплификацию исходной матрицы. Из-за этого обнаружение циркулирующих miRNAs может быть достигнуто с гораздо более высокой степенью чувствительности по сравнению с таковой для белковых биомаркеров (Рисунок 3). Теоретически даже одну молекулу miRNA в растворе можно специфически детектировать с помощью количественной ПЦР.

РИСУНОК 3. Преимущество циркулирующих нуклеиновых кислот (включая бесклеточную миРНК) над белковыми биомаркерами. Циркулирующие РНК могут быть защищены от расщепления нуклеазами либо связанными белками (I), либо инкапсулированием в мембранные везикулы (II), либо обоими (III). Биомаркеры на основе циркулирующих нуклеиновых кислот обладают потенциально более высокой чувствительностью по сравнению с белками благодаря принципиально более чувствительным (на основе ПЦР) методам обнаружения и количественной оценки.Кроме того, циркулирующие миРНК очень стабильны во внеклеточных жидкостях из-за их ассоциации с белками семейства Argonaute и имеют уникальное распределение экспрессии среди различных органов и тканей. Примеры биомаркеров растворимых белков, связанных с органами: ALT (аланинтрансаминаза), AST (аспартаттрансаминаза), GGT (гамма-глутамилтрансфераза), тропонин T, hPASP (белок, специфичный для поджелудочной железы человека). Примеры биомаркеров связанных с органами нуклеиновых кислот: miR-122, miR-208b, miR-499, miR-375.

Отчеты, демонстрирующие замечательную диагностическую способность циркулирующих miRNAs, начали появляться вскоре после их открытия в 2008 г. В новаторской работе Wang et al. (2009) использовали повреждение печени, вызванное ацетаминофеном, на модели мышей, чтобы документировать значительные различия в спектре и уровнях бесклеточных miRNA в крови контрольных и обработанных животных. В частности, сывороточные уровни специфичных для печени miR-122 и miR-192 демонстрировали дозозависимое повышение, которое коррелировало с повышением активности ALT; однако изменения уровней miRNA были обнаружены значительно раньше (Wang et al., 2009). В другом отчете Laterza et al. (2009) документально подтвердили повышение концентраций miR-122, miR-133a и miR-124 в плазме крови, что соответствует повреждениям в тканях печени, мышц и головного мозга, соответственно. Активность ферментов ALT и AST была выше после индукции гибели клеток в любом органе, тогда как увеличение miR-122 и miR-133a было специфичным для токсичности в печени и мышцах, соответственно. Кроме того, miR-122 продемонстрировал диагностическую чувствительность, превосходящую таковую ALT (Laterza et al., 2009). Сходным образом концентрация специфичных для мозга miR-124 была значительно увеличена в плазме крови крыс после индукции ишемии мозга, тогда как уровни miR-122 и miR-133a оставались на исходных значениях (Laterza et al., 2009).

В исследованиях на людях Zhang et al. (2010) дополнительно подтвердили, что изменение уровней miR-122 в крови может быть обнаружено намного раньше, чем повышение активности аминотрансфераз печени. Кроме того, изменения miR-122 коррелировали с гистологическим статусом печени человека и были специфичными для повреждения печени.Xu et al. (2011) позже показали, что медианные сывороточные уровни miR-21, miR-122 и miR-223 значительно выше у пациентов с хроническим гепатитом и ГЦК по сравнению с таковыми у здоровых людей. О подобных результатах также сообщила независимая исследовательская группа, которая предложила панель микроРНК, состоящую из miR-122, miR-192, miR-21, miR-223, miR-26a, miR-27a и miR-801, для диагностики HCC. с высокой точностью у пациентов с хроническим гепатитом В и лиц с циррозом печени (Zhou et al., 2011).Это открытие имеет важное значение, поскольку труднее правильно оценить пациентов с хронической патологией на предмет наличия наложенных злокачественных новообразований.

Также постоянно сообщалось о диагностическом потенциале бесклеточной miRNA для отражения степени повреждения сердечной мышцы. Таким образом, Corsten et al. (2010) обнаружили, что у пациентов с ОИМ уровни miR-208b и miR-499, связанных с сердечными миоцитами, были повышены в 1600 раз и 100 раз, соответственно, по сравнению с таковыми у здоровых людей.Важно отметить, что на уровни miRNA в плазме не влияет широкий спектр клинических параметров, включая возраст, пол, BMI, функцию почек, систолическое кровяное давление и количество лейкоцитов (Corsten et al., 2010). Аналогичным образом, Акат и его коллеги задокументировали до 140-кратное увеличение уровней сердечно-сосудистых микроРНК в крови во время начала тяжелой сердечной недостаточности, что совпало с аналогичным увеличением сердечного тропонина, общего маркера сердечного повреждения (Akat et al. др., 2014).Более того, уровни этих miRNA снизились после имплантации вспомогательного устройства для желудочков, которое исправляло гибель клеток миокарда. Открытие того, что повреждение сердца инициирует обнаруживаемый выброс в кровоток специфичных для кардиомиоцитов miRNA, дает надежду на раннее выявление надвигающегося инфаркта миокарда.

miRNA-375, которая экспрессируется на высоком уровне только в клетках поджелудочной железы, показала большой потенциал в качестве биомаркера смерти β-клеток и раннего предиктора диабета.У мышей введение высоких доз стрептозотоцина приводило к значительному увеличению уровней бесклеточной miR-375 в крови, обнаруживаемых до начала гипергликемии (Erener et al., 2013). Кроме того, на мышиных моделях аутоиммунного диабета уровни циркулирующего miR-375 были значительно выше за 2 недели до начала диабета (Erener et al., 2013). В другом отчете Хигучи и др. Документально подтвердили заметное увеличение содержания miR-375, а также miR-101 и miR-802 в сыворотке пациентов с диабетом 2 типа по сравнению с пациентами с неизменной толерантностью к глюкозе (Higuchi et al. ., 2015).

Подобно всем другим тканям, злокачественные опухоли также высвобождают свои эндогенно экспрессируемые miRNA во внеклеточную среду. Действительно, многие раковые микроРНК постоянно обнаруживаются в плазме / сыворотке крови пациентов на разных стадиях заболевания (Mitchell et al., 2008; Skog et al., 2008; Taylor and Gercel-Taylor, 2008; Rabinowits et al. ., 2009). Помимо миРНК, происходящих из опухоли, диагностическая значимость циркулирующих миРНК, происходящих из клеток в микроокружении опухоли (включая иммунные клетки), также была широко подтверждена (Schwarzenbach et al., 2014).

Важно отметить, что большинство (если не все) исследований до сих пор были сосредоточены на миРНК, специфичных для печени, мышц, сердца, поджелудочной железы, иммунных клеток и опухолей. Недавно созданный атлас экспрессии miRNA человека содержит данные о содержании 1997 miRNAs в 61 биопсии из разных органов (Ludwig et al., 2016). Хотя большинство miRNA (82,9%) не специфичны для одной ткани, многие отдельные miRNA и семейства miRNA преимущественно экспрессируются в определенных типах клеток (Ludwig et al., 2016). Интересно, что для многих органов межорганическая изменчивость органо-специфической экспрессии miRNA была значительно ниже, чем их межорганная изменчивость (Ludwig et al., 2016).

Полное описание каждой зарегистрированной сигнатуры miRNA, связанной с определенными болезненными состояниями, выходит далеко за рамки этого обзора. Несмотря на большие успехи в направлении клинического признания, диагностическая ценность циркулирующих miRNAs для множественных патологий еще предстоит протестировать и подтвердить. В следующей части статьи мы сконцентрируемся на полезности циркулирующей миРНК для диагностики и стратификации риска НАЖБП.

Профили внеклеточной циркулирующей миРНК для диагностики НАЖБП и ассоциированных заболеваний

Множественные предыдущие исследования были сосредоточены на различении различных стадий НАЖБП путем анализа профилей экспрессии миРНК в паренхиме печени (Guo et al., 2016; Soronen et al., 2016; Latorre et al., 2017). Однако лишь несколько исследовательских групп до сих пор исследовали связанные с НАЖБП изменения в спектре внеклеточных миРНК, присутствующих в крови человека (Cermelli et al., 2011; Yamada et al., 2013; Miyaaki et al., 2014; Tan et al., 2014; Becker et al., 2015; Пирола и др., 2015; Акута и др., 2016; Лю и др., 2016; Raitoharju et al., 2016; Salvoza et al., 2016; Thompson et al., 2017) (таблица 1). Эти отчеты убедительно свидетельствуют о том, что циркулирующие миРНК могут использоваться в качестве более чувствительных и специфических биомаркеров повреждения печени по сравнению с применяемыми в настоящее время биохимическими тестами, основанными на измерении относительной активности сывороточных трансаминаз.

ТАБЛИЦА 1. Текущие сообщения об экспрессии циркулирующей миРНК у лиц с НАЖБП.

В своей новаторской работе Cermelli et al. (2011) наблюдали, что сывороточные уровни miR-122, miR-34a и miR-16 были значительно выше у пациентов с НАЖБП, чем у здоровых контролей, и положительно коррелировали со стадией заболевания. В среднем у пациентов с НАЖБП уровни miR-122 и miR-16 были увеличены в 7,2 и 5,5 раза соответственно по сравнению с контролем, в то время как содержание miR-34a увеличилось с неопределяемых уровней примерно до 10000 копий на мл сыворотки. Кроме того, у пациентов с простым стеатозом было 5.7-кратное и 5,3-кратное увеличение уровней miR-122 и miR-16, соответственно, тогда как в группе NASH эти уровни были еще в 2–3 раза выше по сравнению с таковыми в когорте простого стеатоза. Важно отметить, что устойчивое увеличение концентраций тех же miRNAs также наблюдалось во время острой инфекции HCV (Cermelli et al., 2011). В то время как сывороточные уровни miR-122 и miR-16 коррелировали с активностью ферментов ALT и AST, при анализе кривой приемно-операторной характеристики (ROC) эти miRNAs работали значительно лучше, чем ферменты.Позднее о постепенном повышении сывороточных уровней miR-122 параллельно с прогрессированием НАЖБП независимо сообщили несколько других исследовательских групп (Yamada et al., 2013; Miyaaki et al., 2014; Pirola et al., 2015).

В частности, Yamada et al. (2013) оценили наличие внутрипеченочного стеатоза и уровни в сыворотке крови пяти выбранных miRNA (miR-21, miR-34a, miR-122, miR-145 и miR-451) у 403 японцев, которые посещали обычные медицинские осмотры. Уровень четырех из пяти miRNA в сыворотке крови (miR-21, miR-34a, miR-122 и miR-451) был заметно выше у участников с НАЖБП (92 из 403), более того, уровни miR-122 были коррелировали с тяжестью стеатоза.Исследование Miyaaki и его коллег, которое также проводилось на японских пациентах, дополнительно подтвердило сильную корреляцию экспрессии miR-122 в сыворотке с тяжестью стеатоза (Miyaaki et al., 2014). Интересно, что уровни miR-122 в сыворотке коррелируют со стадией фиброза печени обратно пропорционально, с более низкими уровнями экспрессии miR-122, связанными с развитым фиброзом (Miyaaki et al., 2014). Это наблюдение согласуется с тем фактом, что гепатоциты являются основным источником miR-122 в крови (Chang et al., 2004). Действительно, фиброз печени сопровождается стойкой заменой печеночных клеток, продуцирующих miRNA, внеклеточным матриксом.

В другом, более технически продвинутом исследовании панель циркулирующих miRNA, состоящая из miR-122, miR-1290, miR-27b и miR-192, показала свою высокую диагностическую точность для НАЖБП (Tan et al., 2014). Паттерны экспрессии в общей циркулирующей миРНК были первоначально обнаружены путем глубокого секвенирования РНК, выделенной из 20 контрольных и 20 сывороток NAFLD. Впоследствии был применен анализ ПЦР в реальном времени для измерения уровней выбранных микроРНК при обучении (90 здоровых vs.152 пациента с НАЖБП) и проверенных (80 здоровых пациентов против 103 пациентов с НАЖБП) когорт участников. Полученная панель miRNA показала, что чувствительность и специфичность выше, чем у тестов ALT и FIB-4, и имела удовлетворительную диагностическую эффективность независимо от статуса по шкале активности НАЖБП (NAS) (Tan et al., 2014).

Используя глобальный сывороточный профиль 84 различных микроРНК, Pirola et al. (2015) идентифицировали шесть циркулирующих видов miRNA, которые были активированы более чем в 2 раза у людей с простым стеатозом или НАСГ.Наиболее резкие кратные изменения наблюдались в уровнях miR-122, которые показали 7,2-кратную более высокую экспрессию в сыворотках пациентов с НАСГ по сравнению с контрольной группой и в 3,1 раза изменение у пациентов с НАСГ по сравнению с лицами с простым стеатозом (Pirola et al., 2015). Последующий анализ ROC показал, что три miRNA (miR-122, miR-192 и miR-375) могут дифференцировать НАСГ и простой стеатоз, однако только уровни miR-122 играют важную роль в различении фиброза печени. Следует отметить, что другая исследовательская группа не смогла сопоставить уровни miR-122 в сыворотке крови с гистологическими особенностями НАЖБП при наличии воспаления, при этом все же подтвердив повышение его концентраций в крови пациентов с НАЖБП значительно выше исходного уровня ( Salvoza et al., 2016). Наконец, одно исследование не смогло выявить различия в уровнях miR-122 между НАЖБП и контрольной группой (Celikbilek et al., 2014).

Becker et al. (2015) показали, что сывороточные уровни miR-122, miR-192 и miR-21 сильно коррелируют с уровнями различных известных биомаркеров НАСГ и изолированными патофизиологическими параметрами, отражающими тяжесть НАСГ, включая степень стеатоза, баллонного образования, лобулярного воспаления и фиброза. . Впоследствии сывороточные концентрации этих микроРНК использовались в качестве входных данных для относительно простой системы оценки с диапазоном от 0 до 3, которую можно было использовать для неинвазивного прогнозирования НАСГ либо отдельно, либо в сочетании с аналогичными уровнями цитокератина. 18 фрагмент Asp396 (CK18-Asp396), который ранее был описан как биомаркер прогрессирования НАЖБП (Younossi et al., 2008). Удивительно, но комбинированная модель оценки miRNA имела такую ​​же диагностическую эффективность для различения НАСГ, что и уровни сывороточного фрагмента CK18-Asp396, в то время как добавление CK18-Asp396 к профилям трех miRNA улучшило диагностическую эффективность результирующей панели лишь незначительно (с AUCOR 0,81 AUROC 0,83) (Becker et al., 2015).

Raitoharju et al. (2016) сообщили о связи концентраций miR-122 и miR-885 в крови с жирной печенью, измеренной с помощью ультразвукового исследования, у финнов в возрасте 34–49 лет.Поскольку эта когорта исследования была необычно большой, достоверность полученных результатов была впечатляющей; таким образом, скорректированные Бонферрони значения p для miR-122 и miR-885 составили 1,92 × 10 ^-15 и 2,58 × 10 ^-4 , соответственно. Для прогнозирования НАЖБП уровни miR-122 были сопоставимы по своим характеристикам с уровнями печеночных трансаминаз. Однако сочетание уровней miR-122 и miR-885 с общими факторами риска НАЖБП лишь незначительно улучшило стратификацию риска; поэтому авторы были убеждены в том, что клиническая ценность уровней miRNA в крови для диагностики НАЖБП в популяции в целом отсутствует (Raitoharju et al., 2016).

В отчетах об исследованиях, обсужденных выше (Таблица 1), только циркулирующая miR-122 последовательно показывала повышенную регуляцию в сыворотках людей с НАЖБП. Более того, его сывороточные уровни были затронуты в значительно большей степени по сравнению с другими микроРНК. Эти наблюдения также хорошо согласуются с тем фактом, что miR-122 экспрессируется почти исключительно в гепатоцитах, составляя до 70% от общего пула miRNAs печени (Chang et al., 2004). Помимо miR-122, несколько циркулирующих miRNA, связанных с воспалением, включая miR-21, miR-34a, miR-451, miR-200a, miR-199 и miR-155, могут быть сильно связаны с НАЖБП и способствовать воспалению печени, фиброзу, и цирроз (Cheung et al., 2008; Мураками и др., 2011; Sun et al., 2014; Динг и др., 2015). Следовательно, можно ожидать повышения уровней этих miRNA в кровотоке.

Наконец, НАЖБП часто сопровождается сопутствующими заболеваниями, такими как диабет 2 типа и различные сердечно-сосудистые патологии. Хотя точные механистические связи между НАЖБП и этими заболеваниями до конца не изучены, мониторинг внеклеточных миРНК, происходящих из непеченочных тканей, обычно поражаемых у пациентов с НАЖБП, может быть полезным.В частности, обнаружение производных поджелудочной железы miR-375 и miR-208b / miR-499, специфичных для сердечной мышцы, в биологических жидкостях человека могло бы дополнительно повысить чувствительность и специфичность диагностики тяжести НАЖБП (Corsten et al., 2010; Erener et al. al., 2013; Akat et al., 2014; Higuchi et al., 2015).

Описание предполагаемых биологических ролей miR-122 и др. Циркулирующих miRNA, связанных с NAFLD, выходит далеко за рамки данной рукописи. Однако эти miRNA могут вносить вклад в различные патологические процессы, воздействуя на определенные гены, участвующие в ключевых внутриклеточных путях.Например, было показано, что miR-122 регулирует пролиферацию, апоптоз и эпителиально-мезенхимальную трансдукцию (EMT) в клетках HCC, воздействуя на путь Wnt / β-катенин (Xu et al., 2012; Jin et al., 2017 ). Кроме того, передача сигналов Wnt / β-catenin напрямую контролирует экспрессию гена ламинина-5, продукт которого увеличивает инвазивность раковых клеток, способствуя адгезии клетка-субстрат (Hlubek et al., 2004). Следовательно, подавление miR-122 может способствовать образованию в печени микроокружения, способствующего развитию опухолей, за счет индукции EMT и ремоделирования ламинин-содержащего внеклеточного матрикса.В самом деле, miR-122 значительно подавляется при раке печени с внутрипеченочными метастазами, тогда как восстановление экспрессии miR-122 в метастатических клетках HCC в культуре снижает их подвижность и инвазивность (Tsai et al., 2009).

Первоначальная привлекательность циркулирующих молекул miRNA для диагностики различных заболеваний печени пока не привела к существенному улучшению существующих (несовершенных, но недорогих) методов. Вероятно, что разные miRNA играют разные роли на разных стадиях развития NAFLD или что существует более сложное взаимодействие между miRNA, растворимыми белками и различными патофизиологическими процессами, связанными с NAFLD (Makarova et al., 2016; Галатенко и др., 2018). Следовательно, с точки зрения диагностики и стратификации, циркулирующие miRNA должны быть объединены в диагностическую панель на основе их способности отражать отдельные патофизиологические компоненты, которые переплетаются при НАЖБП, и определять течение и исход заболевания у данного человека. Более того, концентрации отдельных miRNA в сыворотке могут не совпадать с временным паттерном ухудшения паренхимы печени.

Текущие ограничения и новые технологии обнаружения cf-РНК

Молекулярные методы, используемые до сих пор для обнаружения и характеристики внеклеточных нуклеиновых кислот, включают микроматрицы, RT-qPCR и секвенирование следующего поколения (NGS) (Cortez et al., 2011; Etheridge et al., 2011). В ранних сообщениях микроматрицы широко использовались для определения экспрессии циркулирующей miRNA. Однако из-за своей ограниченной чувствительности микроматрицы могут скринировать только самые распространенные miRNA в биожидкостях. Напротив, как RT-qPCR, так и NGS могут обнаруживать малочисленные miRNA и остаются в настоящее время методами выбора. Несмотря на то, что NGS позволяет как открытие новых miRNA, так и идентификацию других видов РНК, до недавнего времени это было связано со значительными затратами, трудоемкостью и требованием большого количества РНК, которые трудно получить из адекватных объемов образцов жидких биопсий.Напротив, RT-qPCR — более удобный, чувствительный и экономичный подход, однако ее способность обнаруживать другие РНК (включая фрагменты, полученные из мРНК и днРНК), которые также присутствуют во внеклеточных жидкостях (Turchinovich et al., 2014; Freedman et al., 2016; Wei et al., 2016; Yuan et al., 2016; Yeri et al., 2017; Max et al., 2018), ограничены из-за их сильно деградированного состояния. Еще одним недостатком методов на основе RT-qPCR является относительно высокий уровень ложноположительных результатов, который может частично объяснять множественные противоречивые результаты различных исследований циркулирующей miRNA в качестве биомаркеров (Turchinovich et al., 2016).

Ряд других факторов может повлиять на количественное определение циркулирующей РНК и может привести к несоответствию между отчетами независимых исследований. Например, определенный уровень гемолиза, который происходит во время сбора образцов крови, может маскировать циркулирующие миРНК, которые также присутствуют в клетках крови. Таким образом, человеческие эритроциты содержат высокие уровни miR-451a, miR-16 и miR-21, и, следовательно, их бесклеточные уровни в плазме / сыворотке крови могут быть значительно изменены при гемолизе.Сходным образом лизис др. Типов клеток крови может влиять на внеклеточные уровни определенных miRNAs до 50 раз (Pritchard et al., 2012). Следовательно, некоторые ранее опубликованные данные (включая диагностические панели miRNA) могут потребовать повторной оценки и проверки адекватно обработанных образцов крови. Наконец, неоднородность технических методов, используемых в прошлом для обнаружения и характеристики циркулирующих сигнатур miRNA, требует более полной стандартизации и гармонизации биологических анализов.

До недавнего времени бесклеточные РНК в биологических жидкостях анализировались почти исключительно методами на основе кПЦР и ограничивались только обнаружением миРНК. Появление NGS позволило выявить весь спектр видов РНК во внеклеточных жидкостях; Тем не менее, секвенирование следовых количеств РНК оставалось серьезной проблемой (Turchinovich et al., 2014; Freedman et al., 2016; Wei et al., 2016; Yuan et al., 2016; Yeri et al., 2017; Max et al., др., 2018). Большинство доступных в настоящее время коммерческих наборов и опубликованных протоколов для подготовки библиотеки NGS полагаются на значительно более высокие входы РНК, чем те, которые можно получить из стандартных объемов жидких образцов биопсии.Тем не менее, был предложен ряд высокочувствительных подходов к подготовке библиотеки NGS, которые с недавнего времени доступны на рынке. Например, технология Capture and Amplification by Tailing and Switching (CATS) позволяет глубоко секвенировать низкие количества нуклеиновых кислот с беспрецедентной чувствительностью (Turchinovich et al., 2014). В отличие от других методов, CATS может генерировать библиотеки NGS из пиктограмм сильно фрагментированных нуклеиновых кислот и позволяет охарактеризовать весь спектр циркулирующих РНК в биологических жидкостях, включая мРНК и днРНК (Турчинович и др., 2014). Важно отметить, что в то время как способность бесклеточных miRNAs для диагностики различных заболеваний была оценена во многих исследованиях, актуальность других видов циркулирующих РНК до сих пор не рассматривалась.

Заключение и перспективы на будущее

Несмотря на многочисленные отчеты об исследованиях, демонстрирующие удивительные перспективы циркулирующих миРНК для диагностического применения, эта область все еще находится в зачаточном состоянии. Прежде всего, использование новых более чувствительных технологий обнаружения нуклеиновых кислот необходимо для подтверждения того, могут ли бесклеточные миРНК отражать физиопатологический статус печени у пациентов с НАЖБП и служить в качестве ранних отпечатков жировой ткани печени в биологических жидкостях.Во-вторых, сверхчувствительные подходы на основе NGS еще не применялись для характеристики изменений общих внеклеточных РНК, происходящих в биологических жидкостях людей с НАЖБП. Остается проверить, могут ли другие виды РНК (включая мРНК и днРНК), которые также широко представлены в плазме крови, служить более надежными биомаркерами состояния НАЖБП по сравнению с обычными тестами на ферменты печени. Наконец, первостепенным интересом остается определение корреляции изменений внеклеточных РНК с ранним началом состояний, связанных с НАЖБП.Разработка простой, высоконадежной, экономичной и неинвазивной диагностической тест-системы для скрининга и выявления ранних стадий НАЖБП без использования биопсии печени значительно снизит как смертность, так и экономическое бремя, связанное с НАЖБП и родственными заболеваниями.

Важно отметить, что биопсия печени, наряду с другими подходами, которые в значительной степени зависят от навыков оператора и наличия дорогостоящего оборудования, вряд ли вписывалась в модель скрининговых тестов, проводимых в пунктах оказания медицинской помощи.Таким образом, несмотря на ограничения, присущие биомаркерам крови (Ein-Dor et al., 2005, 2006; Veytsman, Baranova, 2015), отсутствие четких альтернатив побуждает к разработке функциональных диагностических панелей, в которых каждый отдельный компонент в идеале должен отражать определенные патофизиологические данные. процесс, способствующий прогрессированию НАЖБП у данного человека, и прогнозировать его исход. Основное преимущество циркулирующей РНК перед белковыми биомаркерами заключается в том, что, в отличие от белков, нуклеиновые кислоты могут быть обнаружены с помощью ПЦР, которая теоретически имеет порог чувствительности, равный отдельной молекуле.Наконец, диагностические панели на основе miRNA могут при необходимости быть дополнены другими биомаркерами крови, включая специфические для печени белки или метаболиты.

Авторские взносы

ATo и ATu разработали исследование и координировали работу. ATu и AB подготовили таблицы и рисунки и написали рукопись. ATu, AB, ATo и OD участвовали в оформлении рукописи. AB и OD предоставили экспертное заключение по содержанию и критической доработке.

Финансирование

Работа частично профинансирована Российским научным фондом (проект 17-14-01338).

Заявление о конфликте интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Список литературы

Абид А., Таха О., Нсейр В., Фарах Р., Гросовски М. и Асси Н. (2009). Употребление безалкогольных напитков связано с жировой болезнью печени независимо от метаболического синдрома. J. Hepatol. 51, 918–924. DOI: 10.1016 / j.jhep.2009.05.033

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Акат К. М., Мур-Макгриф Д., Морозов П., Браун М., Гогакос Т., Корреа и др. (2014). Сравнительный анализ РНК-секвенирования миокардиальных и циркулирующих малых РНК при сердечной недостаточности человека и их использование в качестве биомаркеров. Proc. Natl. Акад. Sci. США 111, 11151–11115. DOI: 10.1073 / pnas.1401724111

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Акута, Н., Кавамура, Ю., Судзуки, Ф., Сайто, С., Арасе, Ю., Фудзияма, С., и др. (2016). Анализ связи между циркулирующим miR-122 и гистопатологическими особенностями неалкогольной жировой болезни печени у пациентов без гепатоцеллюлярной карциномы. БМЦ Гастроэнтерол. 16: 141. DOI: 10.1186 / s12876-016-0557-6

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Альхури, Н., Диксон, Л. Дж., И Фельдштейн, А. Э. (2009). Липотоксичность при неалкогольной жировой болезни печени: не все липиды одинаковы. Exp. Преподобный Гастроэнтерол. Гепатол. 3, 445–451. DOI: 10.1586 / egh.09.32

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Angulo, P., Hui, J. M., Marchesini, G., Bugianesi, E., George, J., Farrell, G.C, et al. (2007). Шкала фиброза НАЖБП: неинвазивная система, позволяющая выявлять фиброз печени у пациентов с НАЖБП. Гепатология 45, 846–854. DOI: 10.1002 / hep.21496

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Арройо, Дж.Д., Шевийе, Дж. Р., Кро, Э. М., Руф, И. К., Притчард, К. С., Гибсон, Д. Ф. и др. (2011). Комплексы Argonaute2 несут популяцию циркулирующих микроРНК независимо от пузырьков в плазме крови человека. Proc. Natl. Акад. Sci. США 108, 5003–5008. DOI: 10.1073 / pnas.101