Ингибитор с1: Ингибитор С1-эстеразы (C1-Esterase Inhibitor, С1-INH)

Содержание

Ингибитор С1-эстеразы (C1-Esterase Inhibitor, С1-INH)

Метод определения
Иммунохимический (функциональный тест).

Исследуемый материал
Плазма (цитрат)

Доступен выезд на дом

Исследование применяют в диагностике наследственного ангионевротического отека.

Ингибитор C1-эстеразы (С1-INH) – регуляторный белок, который действует как ингибитор многих сериновых протеаз, в том числе протеаз комплемента C1r и C1s, а также протеаз, участвующих в активации калликреина в калликреин-кининовой системе, фактора XIa, XIIa и плазмина в системе свертывания крови. Дефицит функции С1-ингибитора, связанный с количественной недостаточностью или сниженной активностью – один из наиболее частых врожденных дефектов системы комплемента. Он служит причиной наследственного ангионевротического отека, который проявляется повторными эпизодами сосудистого отека, захватывающего подслизистый слой дыхательных путей, пищеварительного тракта и подкожную клетчатку. Наиболее опасным является отек гортани. В большинстве случаев заболевание манифестирует в детстве, реже – во взрослом состоянии.

Одной из причин, лежащих в основе этих нарушений при врожденном дефиците С1-INH, является неадекватная чрезмерная активация системы комплемента по классическому пути, который ведет к продукции анафилактических, хемотаксических и вазоактивных пептидов. Другая причина – увеличение сосудистой проницаемости под действием избытка брадикинина, который формируется в результате повышения уровня калликреина (в условиях дефицита ингибитора реакции преобразования прекалликреина в калликреин).

Активность С1-ингибитора целесообразно определять одновременно с исследованием С3 и С4 факторов комплемента (см. тест № 193 С3 и С4 компоненты комплемента). Для наследственного ангионевротического отека характерен дефицит С1-INH и низкий уровень С4 (менее 30%).

Эстеразный ингибитор С1 комплемента (общий)

Ингибитор C1-эстеразы (C1-INH) – это острофазовый белок, содержащийся в крови. Он контролирует белок под названием C1, который является частью системы комплемента, а также регулирует коагуляцию, фибринолитическую и кининообразующую системы.

Система комплемента представляет собой группу из почти 60 белков в плазме крови или на поверхности некоторых клеток. Белки комплемента являются важной частью иммунной системы и помогают защитить организм от инфекций. Существует девять основных белков комплемента: от С1 до С9. Встречается наследование дефицита некоторых белков комплемента – такие люди склонны к определенным аутоиммунным расстройствам.

Дефицит функционально активного C1-INH может привести к опасному для жизни ангионевротическому отеку. Существует две основные формы дефицита C1-INH: врожденная форма, называемая наследственным ангионевротическим отеком (HAE), и приобретенная форма, которая связана с различными заболеваниями, включая лимфоидные злокачественные новообразования.

HAE характеризуется временными, но рецидивирующими приступами отека различных тканей по всему телу. Симптоматология зависит от вовлеченных органов. Кишечные приступы приводят к различным симптомам, включая боль, судороги, рвоту и диарею. Различный характер симптомов в разные периоды времени в течение заболевания затрудняет постановку окончательного диагноза, основанного исключительно на клинических наблюдениях.

Низкие уровни эстеразного ингибитора С1 комплемента могут вызывать определенные виды ангионевротического отека. Ангиодистрофия приводит к внезапному отеку тканей лица, верхней части горла и языка, а также вызывает затруднение дыхания. Также может возникнуть отек кишечника и боли в животе. Существует два типа ангионевротического отека, которые возникают в результате снижения уровня C1-INH. Наследственный ангионевротический отек поражает детей и молодых людей в возрасте до 20 лет. Приобретенный ангионевротический отек наблюдается у взрослых старше 40 лет. У взрослых с приобретенным ангионевротическим отеком гораздо чаще встречаются и другие состояния, такие как рак или аутоиммунное заболевание.

Ингибитор С1-эстеразы (С1-INH) количеств.: сдать анализ в «ГЕМОХЕЛП»

Одним из компонентов иммунной системы является система комплемента. Она состоит из девяти белков – от C1 до C9. Роль этой системы заключается в участии в распознавании чужеродного, что может вызывать патологические состояния. Некоторые проблемы со здоровьем могут вызывать недостатки в этих белках. Диагностика функционального состояния системы комплемента включает и исследование уровня активности ингибитора C1INH.

C1-ингибитор эстеразы (С1И) — белок α2-глобулиновой фракции крови с молекулярной массой 105 кДа, играет важную роль в функционировании протеолитических систем крови и регулировании гомеостаза при критических состояниях. Белок С1И синтезируется преимущественно клетками печени гепатоцитами и в небольших количествах синтезируется в моноцитах, мегакариоцитах, фибробластах и эндотелиальных клетках.

Дефицит функции С1-ингибитора, связанный с количественной недостаточностью или сниженной активностью — один из наиболее частых врожденных дефектов системы комплемента. C1-ингибитор эстеразы принимает активное участие в регуляции сосудистой проницаемости, что обеспечивает снижение воспалительной экссудации.

Описаны и другие противовоспалительные свойства С1И: способность блокировать альтернативный путь активации системы комплемента, связывать эндотоксин, активизировать фагоцитоз и подавлять миграцию лейкоцитов в очаг воспаления. Эти свойства С1И позволили с успехом использовать его в лечении сепсиса, грамотрицательного эндотоксического шока, реакций отторжения трансплантата, синдрома ишемии-реперфузии и острого панкреатита.

При врожденном дефиците С1-INH наблюдается неадекватная чрезмерная активация системы комплемента по классическому пути, который ведет к продукции анафилактических, хемотаксических и вазоактивных пептидов. С другой стороны — увеличение сосудистой проницаемости под действием избытка брадикинина, который формируется в результате повышения уровня калликреина (в условиях дефицита ингибитора реакции преобразования прекалликреина в калликреин).

Изменение концентрации или активности С1 ингибитора эстеразы лежит в основе наследственного ангионевротического отёка — редкого заболевания, что приводит к неконтролируемым внутренним реакциям в крови и проявляется в виде отеков на теле. Чаще всего отеки возникают на руках, ногах, лице, в брюшной полости, но особенно опасны отеки гортани. Характерными особенностями таких отеков является отсутствие зуда, гиперемии кожи, сопутствующей крапивницы, а также отсутствие эффекта от лечения гормональными препаратами и антигистаминными средствами. В большинстве случаев заболевание манифестирует в детстве, реже – во взрослом состоянии. Недостаточность C1-ингибитора приводит к неконтролируемой активации ранних компонентов комплемента. Причем в 15% случаев концентрация С1-ингибитора остается в норме, а снижена только его функциональная активность. Определение причины дефицита имеет принципиальное значение для выбора метода лечения этого аутоиммунного заболевания.

Активность С1-ингибитора целесообразно определять одновременно с исследованием уровня С3 и С4 факторов комплемента. Для наследственного ангионевротического отека характерен дефицит С1-INH и низкий уровень комплемента С4 (менее 30%).

Показания к исследованию:

диагностика иммунодефицитов, которые проявляются рецидивирующими гнойными и септическими инфекциями

мониторинг эффективности лечения некоторых аутоиммунных заболеваний (системная красная волчанка)

Референсные значения: 70-130%

Не установлены точные референсные значения для детей до года. При подозрении на наследственный ангионевротический отек исследование рекомендуется повторить в возрасте старше одного года.

Строго натощак. За час до сдачи воздержаться от курения. Исследование проводят вне какой-либо терапии (после консультации с лечащим врачом относительно возможной отмены лекарственных средств).

Повышение активности ингибитора С1 фактора комплемента наблюдается при инфекционных заболеваниях.

Снижение активности ингибитора С1 фактора комплемента наблюдается при:
— наследственный ангионевротический отек (уровень активности ингибитора С1-эстеразы ниже 40% является диагностическим лабораторным критерием заболевания),
— системная красная волчанка,
— рецидивирующие бактериальные инфекции,
— сепсис.

Ингибитор C1-эстеразы концентрация и активность (комплекс)

Общая характеристика

С1-ингибитор является ключевым регулятором системы комплемента, системы свертывания крови и калликреин-кининовой системы. При отсутствии или недостаточности С1-ингибитора активация С1-эстеразы приводит к бесконтрольной активации классического пути с чрезмерным расщеплением С4 и С2 компонентов комплемента и образованием вазоактивного пептида С2b результате расщепления С2. Эффект воздействия вазоактивного пептида на посткапиллярные венулы проявляется развитием ограниченного отека. В результате дефицита С1-эстеразы также повышаются уровни брадикинина, поскольку этот белок ингибирует активированный калликреин (необходимой для выработки брадикинина) по кининовую пути, чрезмерное накопление брадикинина приводит также к развитию отека.
Определение концентрации и активности ингибитора С1-эстеразы используется для диагностики наследственного ангионевротического отёка (клинически характеризуется рецидивирующими эпизодами невоспалительного подкожного или подслизистого отека, включая отеки гортани и слизистой оболочки кишечника), а также приобретённые формы дефицита С1-ингибитора (при аутоиммунных и онкологических заболеваниях).
Выделяют следующие разновидности НАО:
НАО І типа — количественный дефект С1-ингибитора — 85% всех случаев (диагностируется определением концентрации)
НАО II типа — качественный дефект С1-ингибитора при нормальной концентрации — 15% всех случаев (требуется определение активности С1-ингибитора, применяется у пациентов с нормальными показателями концентрации при наличии клинических признаков)
НАО с нормальным С1-ингибитор (сборная группа) — менее 1% случаев (показатели концентрации и активности будут нормальными).
Комплекс одновременного определения концентрации и активности является оптимальным для диагностики 99% случаев наследственного ангионевротического отёка.

Показания для назначения

1. Рецидивирующие отёки различной локализации.

2. Отёк гортани в анамнезе.

3. Рецидивирующий абдоминальный синдром - периодические приступы боли в животе, рвоты и диареи (частое проявление в детском возрасте).

4. Наличие в семейном
анамнезе случаев наследственного ангионевротического отека.

Маркер

Одновременное снижение концентрации и активности ингибитора С1-эстеразы является маркером наследственного ангионевротического отёка І типа или приобретённого дефицита ингибитора С1-эстеразы.

Снижение активности ингибитора С1-эстеразы при нормальной его концентрации является признаком наследственного ангионевротического отёка ІІ типа.

Клиническая значимость

Определение концентрации и функции (активности) ингибитора С1-эстеразы используется для диагностики врожденного (наследственный ангионевротический отек, НАО) І типа и приобретенного его дефицита (при аутоиммунных,
онкологических заболеваниях, приеме ингибиторов АПФ).

Вы можете добавить данное исследование в корзину на этой странице

Сдать С1-ингибитор эстеразы, кровь анализ во Владимире

COVID-19

Получить результат

Поиск анализов

Описание

Диагностика аллергии — С1-ингибитор эстеразы, кровь

Сроки исполнения: 3-5 рабочий день*.
Биоматериал: кровь.

Описание:

Подготовка к исследованию: специальной подготовки не требуется.
Справка: Ингибитор C1 эстеразы — белок сыворотки крови, ингибирующий широкий спектр сериновых протеаз, включая и субкомпоненты С1 системы комплемента с эстеразной активностью. Дефицит ингибитора C1 эстеразы чаще всего носит наследственный характер, однако встречается и приобретенная форма патологии.
Показания к назначению: диагностика ангионевротического отека, связанного с дефицитом ингибитора С1 эстеразы.
Единицы измерения: мг/дл
Нормальные показатели: 23 – 41 мг/дл
Интерпретация результатов:
Снижение уровня ингибитора С1 эстеразы встречается при наследственном аигионевротическом отеке (гигантская уртикария) – заболевании, относящемуся к группе первичных иммунодефицитов с аутосомно-доминантным наследованием. Протеид ингибирует активность эстеразы, составной части комплемента, обозначаемой С1. Клинически заболевание проявляется рецидивирующими отеками кожи и слизистых оболочек дыхательных путей и желудочно-кишечного тракта. Заболевание может быть вызвано, по крайней мере, двумя различными генетическими дефектами: при одном снижается уровень ингибитора С1-эстеразы, а при другом синтезируется протеид-ингибитор с измененной структурой. Активность эстеразы резко усиливается во время приступа, поскольку уровень ингибитора С1 эстеразы имеет низкие значения, что обусловливает увеличение проницаемости капилляров и вызывает клиническую симптоматику заболевания.

Забор биоматериала не входит в стоимость.
Стоимость, перечень и сроки исследований уточняйте у администратора.

Краткосрочная профилактика проявлений наследственного ангионевротического отека | Латышева Т.В., Латышева Е.А., Манто И.А.

В статье рассмотрены возможности профилактики проявлений наследственного ангионевротического отека, орфанного заболевания, характеризующееся развитием отеков глубоких слоев дермы и слизистых оболочек.

Этиология НАО

Наследственный ангионевротический отек с дефицитом С1 ингибитора (НАО) — заболевание, основными клиническими проявлениями которого являются рецидивирующие отеки слизистых оболочек и глубоких слоев дермы различной локализации, в т. ч. жизнеугрожающей [1, 2]. К развитию отеков приводит повышенное высвобождение медиатора брадикинина (низкомолекулярного нанопептида, вызывающего увеличение проницаемости сосудистой стенки и экстравазацию плазмы) вследствие дефицита или нарушения функциональной активности ингибитора С1-эстеразы (С1-ИНГ) [3–5]. Наиболее часто в основе развития заболевания лежит мутация в гене SERPING1, в настоящее время описаны и мутации в других генах при данном заболевании, но они встречаются существенно реже. Описано уже более 250 причинно-значимых мутаций. Наследование происходит по аутосомно-доминантному типу, однако, подобно другим аутосомно-доминантным заболеваниям, семейная история не всегда прослеживается: в 25% случаев НАО развивается
из-за спонтанной мутации. НАО — крайне редкое заболевание, его распространенность может различаться в разных регионах и составляет примерно 1:50 000 человек. Такая невысокая распространенность приводит к крайне низкой осведомленности врачей о заболевании и, как следствие, к его плохой и поздней выявляемости, а также к неправильной тактике ведения и подбору терапии. НАО без дефицита С1-ингибитора (устаревшее название — НАО III типа) встречается крайне редко, истинная его распространенность неизвестна, и в данной статье этот тип заболевания рассмотрен не будет [1–5].

Диагностика НАО

С целью диагностики НАО с дефицитом С1-ИНГ используются показатели уровня С1-ИНГ и его функциональной активности, а также уровня С4 компонента комплемента в крови (табл. 1). НАО I типа (85% случаев) диагностируется в случае, когда уровень С1-ИНГ составляет менее 30% от нормы. НАО II типа (15% случаев) диагностируется при выявлении снижения функциональной активности

С1-ИНГ более чем на 50% от нормы при нормальном или повышенном уровне С1-ИНГ. Для постановки диагноза изменения должны быть зарегистрированы не менее чем в 2 исследованиях, которые необходимо повторить с интервалом 1–3 мес. Уровень С4 компонента комплемента у пациентов с НАО I и II обычно снижен (

Клинические проявления НАО

Основными клиническими проявлениями НАО являются периферические отеки, абдоминальные атаки (обусловленные отеком стенки кишки) и отеки верхних дыхательных путей (ВДП). Практически все пациенты с НАО страдают от рецидивирующих периферических отеков — это наиболее частое клиническое проявление заболевания. Характерной особенностью отеков является отсутствие крапивницы и изменений кожных покровов (покраснение, температура) над отеком. Возможно наличие покалывания, жжения, болезненности в месте отека. Наиболее частая локализация — верхние и нижние конечности. В отличие от гистаминовых, отеки, обусловленные брадикинином, нарастают более медленно, но и более медленно регрессируют. В среднем отек сохраняется около 72 ч [6, 7, 9].
Следующим по частоте симптомом (прослеживается более чем у 50% больных) являются абдоминальные атаки, которые могут возникать как вместе с периферическими отеками, так и изолированно, что существенно затрудняет диагностику. Клиническая картина может варьировать от легкого дискомфорта до симптомов «острого живота», которые становятся причиной необоснованных хирургических вмешательств. С помощью УЗИ и КТ органов брюшной полости можно выявить отек участка кишечника и свободную жидкость в брюшной полости или полости малого таза [7, 9–11].

Наибольшую угрозу для жизни пациента несут отеки ВДП: отек гортани, отек языка, отек связочного аппарата и небной занавески. Клинически это проявляется нарушением дыхания и глотания, осиплостью голоса, дисфонией, страхом смерти, стридором. Следует оценить звучность голоса, возможность глотательных движений, провести осмотр доступных обследованию ВДП. Время от появления симптомов нарушения дыхания до полной асфиксии непредсказуемо и может составлять от 20 мин до 14 ч. Отеки ВДП могут быть первым клиническим проявлением заболевания [1, 2, 9].
Тяжесть клинических проявлений заболевания у разных пациентов сильно отличается даже в рамках одной семьи, т. е. течение заболевания не зависит от варианта вызвавшей его мутации [1, 2, 7–9].

Триггерные факторы, способствующие развитию НАО

Атаки у пациентов с НАО носят, как правило, непредсказуемый характер, однако хорошо известны многие триггерные факторы, при воздействии которых риск развития отека значительно возрастает. В качестве триггеров могут выступать: эмоциональное напряжение, физические нагрузки, механическая травма (даже самая незначительная, например, давление от ремня или обуви), инфекционные заболевания, использование некоторых препаратов (некоторые контрацептивы, ингибиторы ангиотензинпревращающего фермента (иАПФ) или антагонисты рецепторов ангиотензина II), укусы насекомых, ряд продуктов питания (острое, пищевые добавки, алкоголь), изменения погоды [1, 2, 7, 12].
К триггерным факторам, сопряженным с повышенным риском развития отеков (в т. ч. жизнеугрожающей локализации), относятся многие медицинские процедуры: стоматологические манипуляции, инвазивные методы исследования и лечения, хирургические вмешательства (в особенности связанные с необходимостью применения интубационного наркоза). Отеки, связанные с этими процедурами, как правило, возникают в течение ближайших 2 сут от проведения манипуляции. Очень важно помнить, что манипуляции, в прошлом проведенные без осложнений, не являются гарантией безопасности каждого последующего медицинского вмешательства [12–14].
Нередко пациентам с НАО отказывают в проведении обследования и лечения ввиду низкой осведомленности врачей о тактике ведения таких пациентов. Кроме того, сами пациенты живут, опасаясь внезапных ангиоотеков, и поэтому стараются избегать всех провоцирующих факторов, в т. ч. и необходимых медицинских вмешательств. Это приводит к еще большему снижению качества жизни больных
в связи с ростом сопутствующей патологии [11–14]. В свою очередь, наличие некомпенсированных хронических заболеваний (например, кариеса, тонзиллита, холецистита) также является триггерным фактором развития отеков, поэтому при отсутствии адекватной коррекции таких заболеваний формируется порочный круг, прогрессивно ухудшающий течение основного заболевания [11]. В связи с этим наличие четкого протокола ведения пациента перед медицинским вмешательством имеет огромное значение для минимизации риска развития осложнений, а следовательно, для снижения инвалидизации и смертности. Кроме того, наличие такого плана значительно повышает шанс пациентов на своевременное оказание качественной медицинской помощи [15]. Огромное значение постановки верного
диагноза и подбора адекватной терапии для пациента было наглядно продемонстрировано в исследовании, проведенном K. Bork et al.: из 70 рассмотренных летальных случаев от асфиксии во время обструкции дыхательных путей
у 63 пациентов не был уставлен диагноз, и только у 7 пациентов заболевание было верифицировано [9].

Заключение

Беринерт — препарат относительно новый на российском фармакологическом рынке, но он уже успел продемонстрировать свою эффективность в качестве препарата и для купирования отеков, и для долгосрочной и краткосрочной профилактики. Безусловно, по показателям безопасности и эффективности данный препарат является «золотым стандартом» и препаратом выбора в качестве краткосрочной профилактики. К сожалению, обеспеченность Беринертом в нашей стране крайне низка, однако его отсутствие ни в коем случае не должно становиться основанием для отказа в проведении необходимого медицинского вмешательства. При этом, учитывая более высокий риск развития жизнеугрожающих осложнений на фоне премедикации свежезамороженной плазмой и даназолом, медицинские работники должны быть готовы к оказанию помощи в необходимом объеме для купирования возможной атаки НАО. Для минимизации рисков и улучшения прогноза при проведении медицинского вмешательства требуется коллегиальное ведение пациента лечащим врачом-специалистом и аллергологом-иммунологом. Следует помнить, что риск развития отека на фоне или после медицинского вмешательства может быть значительно повышен за счет периоперативного стресса, который испытывает пациент. Причиной тревоги может быть как сама медицинская манипуляция, так и ожидание осложнений в виде отеков. С целью контроля беспокойства пациента прежде всего необходимо провести беседу с ним, чтобы он имел представление о плане вмешательства, действиях, предпринятых для минимизации риска развития отеков, а также о доступности реанимационной помощи. При необходимости следует провести психоневрологическую консультацию и подобрать соответствующую терапию.
Подводя итог сказанному выше, хочется отметить, что долгожданное появление в России высокоэффективного и безопасного средства для краткосрочной профилактики ангиоотеков — С1-ИНГ (Беринерта) позволяет оказывать медицинскую помощь пациентам с НАО на качественно ином уровне, обеспечивая не только безопасность пациенту, но и «спокойствие» врачу. При правильном проведении премедикации потенциально жизнеугрожающие манипуляции (такие как удаление зубов, эндоскопические исследования, роды и др.) становятся рутинными и для пациентов с НАО. При отсутствии С1-ИНГ необходимо проводить премедикацию препаратами второй линии (даназол, плазма), понимая, что данные средства не могут рассматриваться как адекватная альтернатива С1-ИНГ и гарантировать такую же степень безопасности. Поэтому подобные манипуляции следует проводить в медицинских учреждениях, оснащенных блоком интенсивной терапии.
И все же одной из главных составляющих успеха является повышение осведомленности о данном заболевании как аллергологов-иммунологов, так и смежных специалистов, поскольку своевременно поставленный диагноз и правильная тактика лечения способны снизить смертность и риск инвалидизации и повысить уровень качества жизни больных.

Успешный опыт долгосрочной профилактики НАО при беременности нативным С1-ингибитором. Клиническое наблюдение | Демина

1. Agostoni A., Cicardi M. Hereditary and acquired C1-inhibitor deficiency: biological and clinical characteristics in 235 patients. Medicine (Baltimore), 1992, Vol. 71, pp. 206-215.

2. Altman A.D., McLaughlin J., Schellenberg R., Penner C., Arbour L., Tsang P., Ballem P., Lim K.I. Hereditary angioedema managed with low-dose danazol and C1 esterase inhibitor concentrate: a case report. J. Obstet. Gynaecol. Can., 2006, Vol. 28, no. 1, pp. 27-31.

3. Caballero T., Baeza M.L., Cabañas R., Campos A., Cimbollek S., Gómez-Traseira C., González-Quevedo T., Guilarte M., Jurado-Palomo G.J., Larco J.I., López-Serrano M.C., López-Trascasa M., Marcos C., Muñoz-Caro J.M., Pedrosa M., Prior N., Rubio M., Sala-Cunill A. Consensus statement on the diagnosis, management, and treatment of angioedema mediated by bradykinin. Part I. Classification, epidemiology, pathophysiology, genetics, clinical symptoms, and diagnosis. J. Investig. Allergol. Clin. Immunol., 2011, Vol. 21, no. 5, pp. 333-347.

4. Caballero T., Farkas H., Bouillet L., Bowen T., Gompel A., Fagerberg C., Bjökander J., Bork K., Bygum A., Cicardi M., de Carolis C., Frank M., Gooi J.H.C., Longhurst H., Martínez-Saguer I., Nielsen E.W., Obtulowitz K., Perricone R., Prior N. International consensus and practical guidelines on the gynecologic and obstetric management of female patients with hereditary angioedema caused by C1 inhibitor deficiency. J. Allergy Clin. Immunol., 2012, Vol. 129, no. 2, pp. 308-320.

5. Caballero T., Canabal J., Rivero-Paparoni D., Cabañas R. Management of hereditary angioedema in pregnant women: a review. Int. J. Womens Health, 2014, Vol. 6, pp. 839-848.

6. Calaforra-Méndez S., Echevarría E.I., Chordá CP., Pacheco-Coronel M.V., Llópez A.F., de Rojas D.H.F. Successful long-term prophylaxis with human plasma-derived C1 inhibitor in planning and carrying out pregnancy. Allergol. Int., 2018, Vol. 67, no. 1, pp. 144-146.

7. Chappatte O., Swiet M. Hereditary angioneurotic oedema and pregnancy. Case reports and review of the literature. Br. J. Obstet. Gynaecol., 1988, Vol. 95, no. 9, pp. 938-942.

8. Cicardi M., Aberer W., Banerji A., Bas M., Bernstein J.A., Bork K., Caballero T., Farkas H., Grumach A., Kaplan A.P., Riedl M.A., Triggiani M., Zanichelli A., Zuraw B. Classification, diagnosis, and approach to treatment for angioedema: consensus report from the Hereditary Angioedema International Working Group. Allergy, 2014, Vol. 69, pp. 602-616.

9. Craig T., Pürsün E.A., Bork K., Bowen T., Boysen H., Farkas H., Maurer M. WAO Guideline for the Management of Hereditary Angioedema. World Allergy Organ. J., 2012, Vol. 5, no. 12, pp. 182-199.

10. Czaller I., Visy B., Csuka D., Füst G., Toth F., Farkas H. The natural history of hereditary angioedema and the impact of treatment with human C1-inhibitor concentrate during pregnancy: a long-term survey. Eur. J. Obstet. Gynecol. Reprod. Biol., 2010, Vol. 152, no. 1, pp. 44-49.

11. Giavina-Bianchi P., Arruda L.K., Aun M.V., Campos R.A., Chong-Neto H.J., Constantino-Silva R.N. Brazilian guidelines for hereditary angioedema management: 2017 update. Clinics (Sao Paulo). In press.

12. Gonzalez-Quevedo T., Larco J.I., Marcos C., Guilarte M., Baeza M.L., Cimbollek S. Management of pregnancy and delivery in patients with hereditary angioedema due to C1 Inhibitor deficiency. J. Invest. Allergol. Clin. Immunol., 2016, Vol. 26, no. 3, pp. 161-167.

13. Hermans C. Successful management with C1-inhibitor concentrate of hereditary angioedema attacks during two successive pregnancies: a case report. Arch. Gynecol. Obstet., 2007, Vol. 276, no. 3, pp. 271-276.

14. Lovsin B., Guzej Z., Vok M., Kramar I., Ravnikar J. C1 esterase inhibitor prophylaxis for delivery in hereditary angioedema. J. Obstet. Gynaecol., 1999, Vol. 19, no. 5, pp. 537-538.

15. Martinez-Saguer I., Rusicke E., Aygören-Pürsün E., Heller C., Klingebiel T., Kreuz W. Characterization of acute hereditary angioedema attacks during pregnancy and breast-feeding and their treatment with C1 inhibitor concentrate. Am. J. Obstet. Gynecol., 2010, Vol. 203, no. 2, pp. 131.e1-131.e7.

16. Maurer M., Magerl M., Ansotegui I., Aygören-Pürsün E., Betschel S., Bork K., Hide M. The international WAO/EAACI guideline for the management of hereditary angioedema – the 2017 revision and update. World Allergy Organ. J., 2018, Vol. 11, no. 1, 5. doi: 10.1111/all.13384.

17. Nussberger J. Plasma bradykinin in angio-oedema. Lancet, 1998, Vol. 351, no. 9117, pp. 1693-1697.

Ингибитор C1-эстеразы (человек)

В качестве ингибитора C1-эстеразы человека предлагаемый механизм действия Berinert ^® заключается в замене отсутствующего или дисфункционального человеческого белка, который вносит вклад в патогенез HAE (Berinert ^®. 2009 г.). Berinert ^® был одобрен в качестве терапии по требованию для пациентов, испытывающих острые приступы HAE в брюшной или лицевой области (Berinert ^® Prescribing Information 2009). Berinert ^® использует дозировку в зависимости от веса с рекомендуемой дозой 20 Ед / кг веса тела (Berinert ^® Prescribing Information 2009).

Обучение пациентов распознаванию продромальных симптомов до острого приступа, таких как гриппоподобные симптомы, головная боль, тошнота, не зудящая сыпь, ощущение покалывания и диарея, может позволить медицинским работникам назначать Berinert ^® для он- спрос на использование. Berinert ^® предназначен для внутривенного вливания поставщиками медицинских услуг в различных учреждениях, включая больницы, кабинеты врачей или учреждения здравоохранения на дому (Berinert ^® Prescribing Information 2009).Berinert ^® не требует охлаждения, что увеличивает возможности и удобство пациентов при хранении Berinert ^® в домашних условиях или в том, чтобы взять его с собой, чтобы он был доступен как можно быстрее после начала острого приступа НАО на лице или животе (Berinert ^® Информация о назначении 2009).

В исследовании IMPACT-1 была установлена эффективность Berinert ^® для лечения острого начала приступов НАО на лице и животе со средним временем до начала купирования симптомов, равным 0.50 (диапазон 0,17–24,00) часов для Berinert ^® 20 Ед / кг по сравнению с 1,50 (диапазон 0,20–24,00) часов для группы плацебо ( P = 0,0025) (^{Craig 2009b}). Среднее время облегчения симптомов приступов брюшной полости составило 0,5 часа для Berinert ^® 20 ЕД / кг по сравнению с 1,25 часа для плацебо и 0,92 часа для Berinert ^® 20 Ед / кг по сравнению с 24 часами для плацебо среди пациентов, перенесших приступы лица. . Кроме того, исследование IMPACT-1 показало, что 75% пациентов, получавших Berinert ^® 20 Ед / кг, испытали облегчение симптомов в течение 1 часа после начала лечения по сравнению с 40% пациентов, получавших плацебо (^{Craig 2009b}).Не было статистически значимой разницы в среднем времени до начала облегчения симптомов между умеренными и тяжелыми приступами с Berinert ^® 20 Ед / кг (0,78 [диапазон, 0,17–24,00] часа по сравнению с 0,50 [диапазон, 0,17–24,00] часа, соответственно; P = .463). Кроме того, не было статистически значимой разницы в среднем времени до начала облегчения симптомов между абдоминальными и лицевыми атаками (0,50 [диапазон, 0,17–24,00] часа против 0,92 [диапазон, 0,25–24,00] часа, соответственно). Это говорит о том, что эффективность Berinert ^® 20 Ед / кг эквивалентна для пораженных участков тела и для приступов различной степени тяжести (^{Craig 2009b}).

Период полувыведения Berinert ^® составляет 21,9 часа (от 16,5 до 24,4 часов) при среднем времени пребывания 31,5 часа (от 23,7 до 35,2 часа), что потенциально может снизить потребность во второй дозе для достижения 24 часов. -часовой контроль симптомов (Berinert ^® Prescribing Information 2009). Результаты IMPACT-1 показали, что среднее время полного исчезновения всех симптомов было значительно короче для пациентов, получавших Berinert ^® 20 Ед / кг через 4,92 часа, по сравнению с 7.79 часов для группы плацебо ( P = 0,0237) (^{Craig 2009b}). Исследование IMPACT-1 также показало, что 31,0% пациентов, получавших плацебо, испытывали обострение симптомов через 2–4 часа после лечения по сравнению с 4,7% пациентов, получавших Berinert ^® 20 Ед / кг ( P = 0,0014). Среди пациентов, получавших Berinert ^® 20 U / кг, не было новых приступов до полного разрешения предыдущего приступа, что демонстрирует, что Berinert ^® не связан с рикошетом ангионевротического отека (^{Craig 2009b}).

Результаты исследования безопасности IMPACT-1 показали, что Berinert ^® 20 Ед / кг хорошо переносится. Примечательно, что в группе Berinert ^® 20 Ед / кг ни у одного пациента не наблюдалось повышенной тяжести симптомов НАО, в то время как у 28,6% пациентов, получавших плацебо, наблюдалась повышенная интенсивность симптомов НАО между 2 и 4 часами после лечения (^{Craig 2009b}). Исследование IMPACT-1 также выявило значительно более низкую частоту НЯ в течение 4 часов после начала лечения у пациентов, которым вводили Berinert ^® 20 Ед / кг (19.6%) по сравнению с плацебо (43,9%). Наиболее частыми НЯ, наблюдаемыми в исследовании IMPACT-1, были тошнота, диарея, боль в животе и мышечные спазмы с более низкой частотой для каждого из этих событий среди пациентов, получавших Berinert ^® 20 Ед / кг по сравнению с пациентами в группе плацебо ( ^{Craig 2009b}).

О необходимости новых терапевтических возможностей для лечения пациентов с НАО, особенно тех, кто переживает острые приступы, недавно сообщили результаты недавнего добровольного интернет-опроса, проведенного U.S. Наследственная ассоциация ангионевротического отека. Опрос проводился для оценки экономического бремени, связанного с лечением острых приступов НАО и длительным лечением пациентов с НАО (^{Wilson 2010}). Демографические и клинические вопросы оценивали тяжесть, локализацию, продолжительность и лечение последнего события HAE у пациентов, а также среднюю тяжесть приступов HAE, использование медицинских ресурсов, косвенные расходы, связанные с HAE из-за поездок и ухода за детьми, пропущенное время на работе. , и средняя частота приступов в год, предшествующий опросу.Кроме того, был включен опросник «Производительность труда и нарушения — общее состояние здоровья» (WPAI-GH) для определения влияния HAE на производительность труда и ухудшение активности в течение предыдущей недели с результатами, выраженными в процентах. Более высокий процент был связан с увеличением нарушений работы и снижением производительности.

Соответствующим критериям респондентам (N = 457) было 18 лет (19 лет в Алабаме или Небраске), у них был диагноз НАО, и они смогли заполнить онлайн-опрос на английском языке.Пациенты сообщали в среднем о 26,9 приступах НАО в год и 94% имели по крайней мере 1 приступ НАО в год до завершения обследования, при этом 56,5% из них были эпизодами со стороны брюшной полости и 24,5% испытывали приступ гортани. Большинство (69,4%) пациентов не обращались за медицинской помощью в связи с их последним приступом, хотя 12,5% были осмотрены в отделениях неотложной помощи (ED) и 58,9% из них были госпитализированы. Немногим более половины (50,8%) респондентов указали, что они получали долгосрочную помощь аллергологов или иммунологов по поводу своего НАО, 26 из них.3% получали такую помощь у семейных врачей, терапевтов или терапевтов, а 10,5% полагались на врачей скорой помощи. Более двух третей респондентов (68,3%) в прошлом году нуждались в медикаментозном лечении для лечения эпизодов НАО.

Среднегодовые прямые медицинские расходы на одного пациента составляли 25 884 доллара США, из которых 21 339 долларов (82,4%) приходились на лечение острых приступов НАО. Госпитализация для лечения острых приступов была основным компонентом всех прямых медицинских расходов (67 человек).0% с 10,1% общих прямых затрат на острые приступы, связанные с посещениями отделения неотложной помощи, и 9,8% на обычные посещения.

Респонденты указали, что HAE значительно повлияло на их способность работать: 50,6% сообщили, что пропустили как минимум 1 день работы во время последней атаки, и потеряли в среднем 3,3 рабочих дня. По оценкам, это было связано с потерей заработной платы примерно на 525 долларов за каждую атаку HAE. Средняя годовая стоимость пропуска работы из-за острых приступов НАО оценивается в 3402 доллара.Ответы на WPAI-GH показали, что среднее ухудшение во время работы составило 33,5%, и было подсчитано, что из-за нарушений работы были понесены средние затраты в размере 5750 долларов на пациента в год. О невозможности сохранить полную занятость из-за НАО сообщили 16,4% респондентов. Среднегодовые затраты на одного пациента из-за потери заработной платы из-за невозможности работать полный рабочий день были оценены в 6512 долларов. Наибольшая доля косвенных затрат для среднего пациента с НАО была связана с невозможностью работать полный рабочий день (40.4%), в то время как дополнительные 37,5% косвенных затрат были связаны со снижением производительности труда. Прямые медицинские расходы увеличивались с увеличением тяжести событий HAE и варьировались от общих годовых затрат в размере 14 379 долларов США для легких приступов до 26 914 долларов США и 95 460 долларов США для приступов средней и тяжелой степени соответственно. Сводка прямых и косвенных затрат на острые приступы НАО представлена в.

Таблица 13

Прямые и косвенные экономические затраты (в долларах США) на острые приступы наследственного ангионевротического отека в зависимости от степени тяжести атаки

90AE Тяжесть самой последней атаки HAE

4 6514

4147 9014

4447

Затраты	Общее население
Затраты	Общее население	легкая	средняя	тяжелая
Прямые медицинские расходы
Количество пациентов	414 118149		уход ^*	1,166	427	469	3,220
ED визиты / госпитализации	19,938	570	5,041	9014 452		404
Косвенные медицинские расходы
Количество пациентов	419	118	189	112
Уход за детьми и путешествия ^†
Пропущенные работы	3,402	940	3987	5,109

Это исследование дает всестороннюю оценку прямого и косвенного медицинского и экономического бремени, связанного с НАО, с существенными затратами, связанными с острыми приступами, а также длительными -срочный менеджмент.Общие ежегодные затраты для среднего пациента с НАО оцениваются в 42000 долларов, включая косвенные и прямые расходы. Примечательно, что затраты, связанные с лечением тяжелых приступов, были почти в три раза выше, чем затраты на медицинское обслуживание пациентов, перенесших приступы средней степени тяжести, а затраты на лечение эпизодов НАО средней степени тяжести почти вдвое превышали затраты на лечение пациентов, перенесших приступы легкой степени. Посещения отделения неотложной помощи и госпитализации составили около 48% от общих годовых затрат на лечение пациентов с острыми приступами НАО.

Эти результаты подтверждают, что HAE ложится значительным экономическим бременем на пациентов, их семьи, работодателей и систему здравоохранения в США. Эпизоды острых HAE были связаны с самыми высокими прямыми медицинскими расходами (особенно для пациентов с умеренными и тяжелыми острыми приступами) а также косвенные затраты, связанные с потерей рабочего времени, снижением производительности и неспособностью поддерживать полную занятость. Эти результаты подчеркивают необходимость новых методов лечения для улучшения ведения пациентов, испытывающих острые приступы НАО, с целью снижения общего экономического бремени этого заболевания как для пациента, так и для системы здравоохранения.

Другой недавний онлайн-опрос 80 американских врачей, в том числе 94% из которых были идентифицированы как аллергологи и 6% как иммунологи, оценил свое восприятие НАО и необходимость скрининга пациентов и членов их семей с подозрением на НАО (^{Lunn 2010}). Исследователи также провели опрос пациентов с НАО в США и Европе по электронной почте и по почте, чтобы оценить использование медицинских услуг от представления до постановки диагноза, выявить различия в лечении между странами и оценить восприятие пациентами эффективности профилактики и лечения острых состояний НАО.

Опрос врачей показал, что респонденты оказывали помощь в среднем 7 пациентам с НАО, а в среднем 4,8 пациента в настоящее время лечились андрогенами. Кроме того, примерно 84% врачей сообщили, что полагались на уровни и функцию C1-INH для установления диагноза HAE, в то время как только 63,8% полагались на уровни C4 для скрининга и диагностики пациентов с симптомами, часто связанными с HAE, такими как ангионевротический отек или боль в животе. . Менее двух третей врачей перепроверили своих пациентов только с 12.2% проводят ежегодные повторные тесты своих пациентов для проверки и мониторинга статуса и прогрессирования НАО.

Среди 313 пациентов, заполнивших онлайн-опрос, 43% сообщили, что они ждали более 1 года после своего первого эпизода НАО, прежде чем обратиться за медицинской помощью. Поразительно, что среднее время между появлением первых симптомов НАО и постановкой диагноза составило 8,3 года, и пациенты обращались за помощью в среднем к 4,4 врачам, прежде чем им был поставлен диагноз НАО. Шестьдесят пять процентов пациентов указали, что им поставили неправильный диагноз их состояния, а 19% — U.Респонденты S. и 24% опрошенных в Европе сообщили о ненужных хирургических вмешательствах, связанных с неправильным диагнозом. Пациенты сообщили в среднем о 2 ближайших и 2 дальних кровных родственниках, которым также был поставлен диагноз HAE, хотя только 48% членов первой степени и 26% расширенных родственников были протестированы на HAE. Только 32% пациентов сообщили, что все члены их семей были проверены на это состояние.

Эти данные подчеркивают необходимость просвещения врачей по вопросам скрининга, диагностики и лечения пациентов с подозрением на НАО, включая членов семей пациентов с НАО.Скрининг уровней C4 был определен как важная стратегия для установления дифференциального диагноза HAE, который приведет к более быстрой и точной диагностике, а также к началу соответствующего последующего наблюдения и лечения. Такие образовательные мероприятия также должны включать пациентов. Исследователи предположили, что обучение пациентов и врачей в сочетании с руководящими принципами по диагностике НАО может улучшить клинические исходы для пациентов.

Ингибитор C1-эстеразы (человек)

В качестве ингибитора C1-эстеразы человека предлагаемый механизм действия Berinert ^® заключается в замене отсутствующего или дисфункционального человеческого белка, который способствует патогенезу HAE (Berinert ^® Prescribing Информация 2009 г.).Berinert ^® был одобрен в качестве терапии по требованию для пациентов, испытывающих острые приступы HAE в брюшной или лицевой области (Berinert ^® Prescribing Information 2009). Berinert ^® использует дозировку в зависимости от веса с рекомендуемой дозой 20 Ед / кг веса тела (Berinert ^® Prescribing Information 2009).

Обучение пациентов распознаванию продромальных симптомов до острого приступа, таких как гриппоподобные симптомы, головная боль, тошнота, не зудящая сыпь, ощущение покалывания и диарея, может позволить медицинским работникам назначать Berinert ^® для он- спрос на использование.Berinert ^® предназначен для внутривенного вливания поставщиками медицинских услуг в различных учреждениях, включая больницы, кабинеты врачей или учреждения здравоохранения на дому (Berinert ^® Prescribing Information 2009). Berinert ^® не требует охлаждения, что увеличивает возможности и удобство пациентов при хранении Berinert ^® в домашних условиях или в том, чтобы взять его с собой, чтобы он был доступен как можно быстрее после начала острого приступа НАО на лице или животе (Berinert ^® Информация о назначении 2009).

В исследовании IMPACT-1 была установлена эффективность Berinert ^® для лечения острого приступа лицевых и абдоминальных НАО со средним временем до начала облегчения симптомов, равным 0,50 (диапазон 0,17–24,00) часа для Berinert ^®. 20 Ед / кг по сравнению с 1,50 (диапазон 0,20–24,00) часа для группы плацебо ( P = 0,0025) (^{Craig 2009b}). Среднее время облегчения симптомов приступов брюшной полости составило 0,5 часа для Berinert ^® 20 Ед / кг по сравнению с 1 часом.25 часов для плацебо и 0,92 часа для Berinert ^® 20 Ед / кг по сравнению с 24 часами для плацебо среди пациентов, перенесших лицевые приступы. Кроме того, исследование IMPACT-1 показало, что 75% пациентов, получавших Berinert ^® 20 Ед / кг, испытали облегчение симптомов в течение 1 часа после начала лечения по сравнению с 40% пациентов, получавших плацебо (^{Craig 2009b}). Не было статистически значимой разницы в среднем времени до начала купирования симптомов между умеренными и тяжелыми приступами при применении Berinert ^® 20 Ед / кг (0.78 [диапазон, 0,17–24,00] часа против 0,50 [диапазон, 0,17–24,00] часа, соответственно; P = .463). Кроме того, не было статистически значимой разницы в среднем времени до начала облегчения симптомов между абдоминальными и лицевыми атаками (0,50 [диапазон, 0,17–24,00] часа против 0,92 [диапазон, 0,25–24,00] часа, соответственно). Это говорит о том, что эффективность Berinert ^® 20 Ед / кг эквивалентна для пораженных участков тела и для приступов различной степени тяжести (^{Craig 2009b}).

Таблица 13

90AE Тяжесть самой последней атаки HAE

4 6514

4147 9014

4447

Затраты	Общее население
Затраты	Общее население	легкая	средняя	тяжелая
Прямые медицинские расходы
Количество пациентов	414 118149		уход ^*	1,166	427	469	3,220
ED визиты / госпитализации	19,938	570	5,041	9014 452		404
Косвенные медицинские расходы
Количество пациентов	419	118	189	112
Уход за детьми и путешествия ^†
Пропущенные работы	3,402	940	3987	5,109

Дефицит ингибитора C1-эстеразы — StatPearls

Непрерывное обучение

Дефицит ингибитора C1-эстеразы, также известный как наследственный ангионевротический отек, приводит к неконтролируемой выработке вазодилататора брадикинина.Это увеличение брадикинина приводит к усилению расслабления гладких мышц стенок кровеносных сосудов и, как следствие, отекам рук, ног, желудочно-кишечного тракта и, в тяжелых случаях, гортани. В тяжелых случаях дыхательные пути могут быть нарушены и фактически опухшие закрываются, предотвращая движение воздуха в легкие и из них. В этом упражнении рассматриваются проявления, оценка и лечение дефицита ингибитора C1-эстеразы, а также подчеркивается роль межпрофессиональной группы в уходе за пациентами с этим заболеванием.

Целей:

Опишите соответствующий анамнез и результаты физикального обследования пациента с дефицитом ингибитора C1-эстеразы.
Сравните предполагаемый и окончательный диагноз дефицита ингибитора эстеразы C1.
Обобщите возможные варианты лечения дефицита ингибитора эстеразы C1.
Объясните, как межпрофессиональные группы могут улучшить координацию оказания помощи и коммуникацию для улучшения лечения пациентов с дефицитом ингибитора C1-эстеразы.

Получите бесплатный доступ к вопросам с несколькими вариантами ответов по этой теме.

Введение

Наследственный ангионевротический отек, иначе известный как дефицит С1-эстеразы, определяется повторяющимися эпизодами ангионевротического отека без крапивницы или зуда. Эти кожные заболевания обычно затрагивают ноги, руки, лицо, верхние дыхательные пути, а также желудочно-кишечный тракт. Это заболевание может привести к отеку дыхательных путей и, возможно, к удушью из-за набухания гортани. Сопутствующие симптомы обычно включают боль в животе и рвоту, вызванные поражением желудочно-кишечного тракта.[1]

Этиология

Наследственный ангионевротический отек возникает в результате чрезмерной выработки брадикинина. Брадикинин — это сосудорасширяющее средство, которое вызывает набухание и набухание гортани, что создает угрозу для дыхательных путей. Благодаря такому пути опухоль не поддается лечению антигистаминными препаратами, поскольку это не гистамин-опосредованный процесс. Хотя существуют и другие формы наследственного ангионевротического отека, наиболее распространенной формой является дефицит или дисфункция ингибитора C1. Ингибитор C1 — это реагент острой фазы и ингибитор сериновой протеазы (серпин).Серпины ингибируют этапы пути комплемента лектина, а также пути продуцирования кининов. Хотя ингибитор С1 выполняет множество функций, его функция в кининовом пути приводит к ангионевротическому отеку [2].

Хотя неясно, что вызывает начальные молекулярные события, приводящие к этому ангионевротическому отеку, считается, что активированный фактор XII каскада свертывания и калликреин катализируют расщепление кининогена, который производит брадикинин. Ингибитор C1 обычно ограничивает производство брадикинина, подавляя калликреин и фактор XIIa.Брадикинин является мощным сосудорасширяющим средством из-за многофакторного нисходящего воздействия на гладкие мышцы кровеносных сосудов. Эта деятельность, в свою очередь, приводит к отеку окружающих тканей и, что особенно важно, дыхательных путей. У людей с дефицитом ингибитора С1 этот процесс протекает бесконтрольно и приводит к сильной вазодилатации и ангионевротическому отеку. [1]

Эпидемиология

Наследственный ангионевротический отек встречается примерно у 1 человека на 50000 человек. Хотя существует около 300 патогенных вариантов, большинство из них наследуются по аутосомно-доминантному типу, причем примерно 25% случаев возникают в результате мутаций de novo.Это состояние приводит к примерно от 15000 до 30000 обращений в отделения неотложной помощи в год. [1]

Патофизиология

Наиболее клинически значимыми последствиями дефицита ингибитора С1 является возможность отека гортани и последующей асфиксии из-за отека Квинке из-за неконтролируемого воздействия брадикинина. Патофизиология дефицита ингибитора С1-эстеразы в значительной степени связана с повышенной выработкой брадикинина. Повышенный уровень брадикинина затем приводит к расслаблению гладких мышц стенок кровеносных сосудов, что вызывает отек.В достаточно тяжелом случае дыхательные пути могут быть повреждены и эффективно отекут, что предотвратит попадание воздуха в легкие и из них. [3]

Анамнез и физические данные

При подозрении на дефицит С1-эстеразы можно отметить ключевые исторические данные, такие как семейный анамнез заболевания или отек верхних дыхательных путей. Кроме того, в анамнезе могут присутствовать необъяснимые повторяющиеся эпизоды самоограничивающейся колики в животе. Анамнез ангионевротического отека без крапивницы, зуда, ингибиторов АПФ, НПВП или аллергического воздействия также весьма наводит на размышления.Обычно поражаются также руки и ноги. [1]

Оценка

При подозрении на дефицит ингибитора С1-эстеразы он может проявляться нарушением дыхательных путей из-за отека гортани или более доброкачественным проявлением необъяснимого отека рук и ног. Во-первых, следует позаботиться о том, чтобы дыхательные пути были защищены; это можно сделать с помощью традиционных методов прохождения дыхательных путей, но это будет затруднено из-за набухания дыхательных путей. Дальнейшая оценка должна проводиться на пробной основе классических методов лечения аллергического отека дыхательных путей (адреналин, стероиды, антигистаминные препараты).В случае дефицита ингибитора С1 эти методы не работают. На этом этапе можно поставить предположительный диагноз, но для окончательного диагноза клиницисты могут определить уровень C4. В случае дефицита ингибитора С1 уровень С4 будет низким. Дальнейшее тестирование может включать уровни белка C1NH и функциональные исследования для окончательного диагноза. [4]

Лечение / управление

Лечение дефицита ингибитора C1-эстеразы в основном является ответом на нарушение дыхательных путей. Если присутствуют только легкие симптомы и у пациента есть известный диагноз, разумно лечить консервативно с наблюдением.Если присутствуют более серьезные симптомы и угроза нарушения проходимости дыхательных путей, необходима окончательная проходимость дыхательных путей. Предполагаемое лечение адреналином, стероидами и антигистаминными препаратами рекомендуется недифференцированному пациенту с нарушением дыхательных путей, вторичным по отношению к отеку гортани. Однако в условиях дефицита ингибитора С1-эстеразы это неэффективно, но следует попробовать, поскольку аллергические нарушения дыхательных путей более распространены, и эти методы имеют высокую эффективность с относительно небольшими недостатками. [5]

Специальная терапия дефицита ингибитора С1-эстеразы при отеке гортани включает замещение дефицитного фермента.Самый простой способ — дать человеческую плазму, содержащую ингибитор С1-эстеразы. Начальная доза плазмы человека составляет 2 единицы. Концентрат C1INH, полученный из плазмы человека, может быть терапевтическим вариантом. Начальная доза — 1500 единиц. [6]

Более специфические, менее широко используемые лекарства включают Икатибант и экалантид. Икатибант является синтетическим антагонистом рецептора В2 брадикинина, а экаллантид — рекомбинантным ингибитором калликреина плазмы. [5] [6]

Дифференциальный диагноз

Дифференциальный диагноз при отеке дыхательных путей включает:

Возможные различия могут расширяться, если симптомы относятся только к отеку конечности:

Лимфедема
Тромбоз глубоких вен

Тромбоз глубоких вен

Прогноз

В зависимости от реакции на терапию пациент должен вернуться к нормальному состоянию здоровья.Иногда пациенты очень резистентны к терапии и нуждаются в интубации. После острого события и экстубации пациент должен полностью выздороветь. Однако шанс рецидива присутствует всегда. [7]

Осложнения

Наиболее серьезным осложнением является нарушение дыхательных путей, требующее интубации или хирургического вмешательства в дыхательные пути; Стандартные процедуры и протоколы прохождения дыхательных путей должны управлять этой ситуацией. [6]

Консультации

Если попытки прохождения дыхательных путей не увенчались успехом, может потребоваться хирургическое вмешательство в дыхательные пути.Консультация анестезиолога может оказаться полезной, если есть вероятность затруднения дыхательных путей.

Сдерживание и обучение пациентов

Избегайте физических и психологических факторов стресса.
Лекарства, которых следует избегать, включают: эстроген, тамоксифен и ингибиторы АПФ
Пациенты, которым предстоит хирургическая операция на ротовой полости, должны получать профилактику, которая включает ослабленные андрогены, регулярные инфузии C1INH и вливания транексамовой кислоты. Результаты
При уходе за пациентом с наследственным ангионевротическим отеком в первую очередь должны быть выполнены азы реанимации.Распределение командных ролей и частая оценка пациента на предмет нарушения дыхательных путей имеют первостепенное значение. Наличие соответствующих инструментов для интубации, таких как зрительные ларингоскопы и резервные устройства для прохождения дыхательных путей, является ключом к успеху. Пациенты, которые даже обеспокоены нарушением дыхательных путей, должны находиться под тщательным наблюдением в отделении интенсивной терапии. [6]
Ссылки
1.
Fragnan NTML, Tolentino ALN, Borba GB, Oliveira AC, Simões JA, Palma SMU, Constantino-Silva RN, Grumach AS.Наследственный ангионевротический отек с дефицитом ингибитора C1 (C1-INH): сила распознавания (51 случай). Braz J Med Biol Res. 2018 14 ноября; 51 (12): e7813. [Бесплатная статья PMC: PMC6247277] [PubMed: 30462774]
2.
Биндке Г., Шорлинг К., Вичорек Д., Капп А., Веди Б. [Гендерные аспекты при ангионевротическом отеке]. Hautarzt. 2019 Февраль; 70 (2): 92-100. [PubMed: 30627747]
3.
Иванов И., Матафонов А., Сан М.Ф., Мохаммед Б.М., Ченг К., Диксон С.К., Кунду С., Верхамме И.М., Грубер А., МакКрей К., Гайлани Д.Механизм наследственного ангионевротического отека с нормальным ингибитором C1: ингибирующая регуляторная роль тяжелой цепи фактора XII. Кровь. 2019 7 марта; 133 (10): 1152-1163. [Бесплатная статья PMC: PMC6405335] [PubMed: 305
]
4.
Мехмуд А., Абдулла ХМА, Инайят Ф., Улла В. Вольф в овечьей шкуре: кишечный ангионевротический отек, имитирующий инфекционный колит. BMJ Case Rep. 13 декабря 2018; 11 (1) [Бесплатная статья PMC: PMC6301529] [PubMed: 30567241]
5.
Банерджи А., Ридл М.А., Бернштейн Д.А., Чикарди М., Лонгхерст Х.Дж., Зурав Б.Л., Буссе П.Дж. , Андерсон Дж., Магерл М., Мартинес-Сагер И., Дэвис-Лортон М., Заничелли А., Ли Х. Х., Крейг Т., Джейкобс Дж., Джонстон Д. Т., Шапиро Р., Ян У. С., Ламри В. Р., Мэннинг М. Е., Шварц Л. Б., Шеннак М., Сотерес Д., Сарагоса-Урдаз Р. Х., Гирер С., Смит А. М., Тахджиан Р., Веднер Х. Дж., Хеберт Дж., Рехман С. М., Штаубах П., Шранц Дж., Баптиста Дж., Нотафт В., Маурер М., ПОМОЩЬ следователям. Эффект ланаделумаба по сравнению с плацебо на профилактику наследственных приступов ангионевротического отека: рандомизированное клиническое испытание. ДЖАМА. 2018 27 ноября; 320 (20): 2108-2121. [Бесплатная статья PMC: PMC6583584] [PubMed: 30480729]
6.
Barmettler S, Li Y, Banerji A. Новые и развивающиеся методы лечения наследственного ангионевротического отека. Allergy Asthma Proc. 01 января 2019; 40 (1): 7-13. [PubMed: 30582490]
7.
Бин Р.М., Кесвани А., Бернштейн Дж., Каннан Дж. Наследственный ангионевротический отек и индуцибельная крапивница: не исключают друг друга.Ann Allergy Asthma Immunol. 2019 Апрель; 122 (4): 430-431. [PubMed: 30605735]
C1-ингибитор — обзор | ScienceDirect Topics
2 Активность гепарина, увеличивающего активность ингибитора C1 (C1INH)
Ингибитор C1 (C1INH) — это белок плазмы 105 кДа, единственный известный ингибитор сериновой протеазы, который, как известно, диссоциирует активированные C1r и C1s от C1q, таким образом ограничивая время этот комплекс активен (51,52). Ингибитор C1 также блокирует спонтанную активацию C1 протеазами плазмы.Дефицит C1INH связан с внезапными, опасными для жизни эпизодами отека Квинке.
Еще в 1976 г. Нагаки и Инаи (53) обнаружили присутствие гепарина в реакционной смеси C1INH, а C1s существенно усиливали ингибирование C1INH C1s (54–56). Другие ГАГ, включая хондроитинсульфат A, B и C, также оказались эффективными в увеличении ингибирования C1INH C1s, но в меньшей степени, чем гепарин. Кинетические исследования показали, что гепарин усиливает ингибирующую активность C1IHN в 15–35 раз.Исследования SPR взаимодействия гепарина и гепарансульфата с C1INH были впервые опубликованы нашей лабораторией в 1999 г. (57). Гепарин, иммобилизованный на чипе биосенсора, дал значение K , равное 7 × 10 ⁶ M ^-1. Эти данные показали несколько более слабое связывание, чем наши недавно полученные результаты (49) (рис. 6B), которые дают K _a 3,41 × 10 ⁷ M ^-1 и K _d 2,94 × 10 ⁻⁸ M соответственно (табл.2).Расхождение в этих результатах может быть вызвано различиями в конъюгатах гепарин-биотин или поверхностной плотностью иммобилизованного гепарина. Близость сайта связывания с белком к точке иммобилизации может мешать связыванию белка, оказывая большое влияние на измеренные константы сродства.
Порядок взаимодействия между C1, C1INH и гепарином также определяли в эксперименте по ингибированию протеаз (57). Результаты показывают, что гепарин должен взаимодействовать с C1 и с C1INH до или одновременно с тем, что C1INH взаимодействует с C1, чтобы произошло увеличение гепарина.Таким образом, гепарин взаимодействует с C1INH и усиливает ингибирование C1. Концентрации гепарина, необходимые для связывания и увеличения, находятся в пределах тех, которые достигаются при ингаляционной терапии у пациентов (58,59). Будущие исследования потребуются, чтобы определить, имеет ли взаимодействие гепарин-C1INH биологическое значение in vivo и, если это так, предлагает потенциальную новую терапию для лечения наследственного ангионевротического отека.
Наследственный и приобретенный ангионевротический отек — иммунология; Аллергические расстройства
- При острых приступах ингибитор С1, экаллантид, икатибант или ланаделумаб
- Для профилактики ослабленные андрогены
Острые приступы
Очищенная плазма 9005 лечится одним из следующих препаратов:
- Экаллантид (рекомбинантный белок, который действует как обратимый ингибитор калликреина)
- Икатибант (синтетический декапептид, который действует как обратимый, конкурентный антагонист рецептора брадикинина 2 типа) ⁵
Если ни один из этих препаратов не доступен, использовалась свежезамороженная плазма или, в Европейском союзе, транексамовая кислота.Также доступна рекомбинантная форма ингибитора С1, конестат альфа.
Если поражены дыхательные пути, защита дыхательных путей является наивысшим приоритетом. Адреналин может дать временное улучшение при острых приступах, когда поражены дыхательные пути. Однако выгода может быть недостаточной или может быть временной; тогда может потребоваться эндотрахеальная интубация. Кортикостероиды и антигистаминные препараты неэффективны.
Для облегчения симптомов можно использовать анальгетики, противорвотные средства и восполнение жидкости.
Для долгосрочной профилактики используются аттенуированных андрогенов (например, станозолол 2 мг перорально 3 раза в день, даназол 200 мг перорально 3 раза в день) для стимуляции синтеза печеночного ингибитора C1. Это лечение может быть менее эффективным при приобретенной форме. Ингибитор С1 эффективен, но дорог.
Краткосрочная профилактика показана перед процедурами с высоким риском (например, стоматологические процедуры или процедуры на дыхательных путях), если ингибитор C1 недоступен для лечения острого приступа. Пациентам обычно назначают ослабленные андрогены (например, даназол, станозолол) за 5 дней до процедуры и через 2 дня после нее.Если ингибитор C1 доступен, некоторые эксперты рекомендуют давать его за 1 час до процедур с высоким риском, а не использовать ослабленные андрогены для краткосрочной профилактики.
Ангионевротический отек вследствие приобретенного дефицита С1-ингибитора
Марсель Леви, UCLH и Амстердамский университет
Магдалена Дзядзио, UCLH
Хилари Лонгхерст, UCLH и больница Адденбрука, Кембридж
Введение
Приобретенный ангионевротический отек (AAE) из-за дефицита C1-ингибитора является относительно редко встречающимся, но серьезным заболеванием, приводящим к тяжелым, иногда опасным для жизни эпизодам ангионевротического отека.Точная частота неизвестна.
Клинически ангионевротический отек, вызванный приобретенным дефицитом С1-ингибитора, неотличим от наследственного ангионевротического отека (НАО). Однако заболевание обычно возникает у взрослых старше 40 лет и не имеет семейной предрасположенности. Ангионевротический отек обычно поражает лицо, ротоглотку и область гортани (что может вызвать обструкцию дыхательных путей), брыжеечную и кишечную область (вызывая сильную боль в животе, диарею и рвоту), область гениталий или конечности.Физический или психосоциальный стресс признан провоцирующим фактором приступа ангионевротического отека, однако во многих случаях четких триггеров не выявить.
Приобретенный дефицит С1-ингибитора и нарушения В-клеток
Основными причинами приобретенного дефицита С1-ингибитора являются лимфопролиферативное заболевание и аутоиммунное заболевание. Большинство случаев приобретенного дефицита С1-ингибитора связано с основным заболеванием В-клеток, начиная от аутоиммунных аутоантител к С1-ингибитору и заканчивая лимфопролиферативным заболеванием (обычно лимфомы низкой степени злокачественности или лимфомы маргинальной зоны селезенки).Есть два механизма, которые могут привести к этому состоянию: потребление из-за активации комплемента или (редко) из-за аутоантитела, направленного против C1-ингибитора. Интересно, что у многих пациентов с лимфопролиферативными расстройствами могут быть антитела к ингибитору С1, но без каких-либо клинических признаков ангионевротического отека. Клинические проявления ангионевротического отека в некоторых случаях могут предшествовать диагностике лимфопролиферативного заболевания на много лет.
Диагноз
Диагноз приобретенного ангионевротического отека основывается на (очень) низком уровне концентрации C1-ингибитора и его функции, а также (обычно) на низком уровне фактора комплемента 4 (C4).В отличие от наследственного ангионевротического отека, уровни C1q в плазме снижены при AAE, что иногда помогает при дифференциальной диагностике. Антитела к ингибитору C1 можно обнаружить в некоторых, но не во всех случаях. Если есть сомнения, является ли дефицит ингибитора C1 наследственным или приобретенным, генетический анализ гена SERPING1 может исключить или подтвердить любые патогенные мутации, связанные с HAE. В случаях, когда есть веские основания полагать, что ангионевротический отек является наследственным, генетический анализ может обнаружить мутации в генах фактора XII, плазминогена или ангиопоэтина-1.
Большинство клиницистов проводят скрининг на лимфопролиферативное заболевание у пациентов с приобретенным ангионевротическим отеком путем физического осмотра и выявления лимфоаденопатии, выполнения компьютерной томографии грудной клетки и брюшной полости, а также оценки общего количества клеток крови, сывороточных иммуноглобулинов и парапротеинов.
Лечение
Пациенты с приобретенным ангионевротическим отеком в большинстве случаев лечат основное заболевание с клинической пользой. Пациенты, у которых не установлено такое основное заболевание, первоначально получают профилактическое лечение аналогами лизина, такими как транексамовая кислота (которая действует путем ингибирования образования плазмина), которая играет решающую роль в развитии ангионевротического отека.В некоторых случаях полезны андрогенные стероиды, такие как даназол (который увеличивает эндогенный синтез в печени C1-ингибитора и аминопептидазы P, участвующей в деградации брадикинина). В случае тяжелого ангионевротического отека (например, локализованного в ротоглотке и гортани или серьезных приступов брюшной полости) показано введение концентрата C1-ингибитора (плазменного или рекомбинантного) или икатибанта, антагониста рецептора брадикинина B2. Назначение иммунодепрессантов пациентам с аутоантителами к ингибиторам C1 иногда может быть клинически эффективным.
Поскольку основные причины приобретенного дефицита ингибитора C1 у большинства, если не у всех пациентов, связаны с дисфункцией В-клеток, анти-CD20-таргетное лечение считается рациональной стратегией. Имеется несколько клинических случаев, подтверждающих эффективность ритуксимаба для лечения приобретенного ангионевротического отека, вызванного дефицитом С1-ингибитора. Из опубликованных отчетов кажется, что ритуксимаб эффективен как при дефиците С1-ингибитора, связанном с аутоантителами, так и при дефиците С1-ингибитора, связанном с лимфопролиферативным заболеванием.Недавний отчет продемонстрировал длительную ремиссию у пациентов с приобретенным дефицитом С1-ингибитора и тяжелым ангионевротическим отеком, получавших ритуксимаб (Levi M et al, Долгосрочные эффекты лечения ритуксимабом приобретенного ангионевротического отека, вызванного дефицитом С1-ингибитора. Аллергия, ноябрь 2018 г. 29. DOI: 10.1111 / all.13686.
Дальнейшие исследования
Эффективность и безопасность новых агентов, используемых для лечения наследственного ангионевротического отека (таких как пероральные или подкожные ингибиторы калликреина), необходимо изучить и установить у пациентов с приобретенным ангионевротическим отеком из-за дефицита С1-ингибитора. .
Лучшее понимание патогенеза лимфопролиферативных заболеваний, вызывающих приобретенный дефицит С1-ингибитора, может привести к более целенаправленным и эффективным методам лечения.
Прерывистый дефицит С1-ингибитора, связанный с рецессивным наследованием: функциональное и структурное понимание
1.
Дэвис, А. Э., Лу, Ф. и Мехиа, П. Ингибитор С1, многофункциональный ингибитор сериновой протеазы. Тромб. Гемост. 104 , 886–893 (2010).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
2.
Зурав, Б. Л. и Кристиансен, С. К. Патофизиология и лежащие в основе HAE механизмы. Clin. Rev. Allergy Immunol. 51 , 216–229 (2016).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
3.
Хофман, З. Л. М., Релан, А. и Хак, С. Е. Наследственные приступы ангионевротического отека: локальный отек на нескольких участках. Clin. Rev. Allergy Immunol. 50 , 34–40 (2014).
Артикул
Google ученый
4.
Longhurst, H. & Cicardi, M. Наследственный ангио-отек. Lancet Lond. Англ. 379 , 474–481 (2012).
Артикул
Google ученый
5.
Kalmár, L., Hegedüs, T., Farkas, H., Nagy, M. & Tordai, A. HAEdb: новая интерактивная база данных локус-специфических мутаций для гена ингибитора C1. Hum. Мутат. 25 , 1–5 (2005).
Артикул
PubMed
Google ученый
6.
López-Lera, A., Garrido, S., Roche, O. & López-Trascasa, M. Мутации SERPING1 в 59 семьях с наследственным ангионевротическим отеком. Мол. Иммунол. 49 , 18–27 (2011).
Артикул
PubMed
Google ученый
7.
Pappalardo, E., Zingale, L.C. & Cicardi, M. Повышенная экспрессия мРНК C1-ингибитора у пациентов с наследственным ангионевротическим отеком, получавших даназол. Immunol. Lett. 86 , 271–276 (2003).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
8.
Gösswein, T. et al. . Спектр мутаций гена C1INH (SERPING1) у пациентов с наследственным ангионевротическим отеком. Cytogenet. Genome Res. 121 , 181–188 (2008).
Артикул
PubMed
Google ученый
9.
Розен, Ф. С., Пенски, Дж., Дональдсон, В. и Шарач, П. Наследственный ангионевротический отек: два генетических варианта. Наука 148 , 957–958 (1965).
ADS
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
10.
Парад, Р. Б., Крамер, Дж., Странк, Р. К., Розен, Ф. С. и Дэвис, А.E. Дисфункциональный ингибитор С1 Та: делеция Lys-251 приводит к приобретению сайта N-гликозилирования. Proc. Natl. Акад. Sci. США 87 , 6786–6790 (1990).
ADS
CAS
Статья
PubMed
PubMed Central
Google ученый
11.
Zuraw, B.L. Наследственный ангионевротический отек. N. Engl. J. Med. 359 , 1027–1036 (2008).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
12.
Бланч, А. и др. . Первый случай гомозиготной недостаточности ингибитора С1. J. Allergy Clin. Иммунол. 118 , 1330–1335 (2006).
Артикул
PubMed
Google ученый
13.
Büyüköztürk, S. et al . Турецкая семья с новой мутацией в промоторной области гена ингибитора С1. J. Allergy Clin. Иммунол. 123 , 962–964 (2009).
Артикул
PubMed
Google ученый
14.
Лопес-Лера, А. и др. . Новый случай дефицита гомозиготного С1-ингибитора предполагает роль Arg378 в контроле активации кининового пути. J. Allergy Clin. Иммунол. 126 , 1307–1310.e3 (2010).
Артикул
PubMed
Google ученый
15.
Verpy, E. и др. . Исчерпывающее сканирование мутаций с помощью флуоресцентного анализа несоответствия обнаруживает новые корреляции генотип-фенотип при ангиодеме. Am. J. Hum. Genet. 59 , 308–319 (1996).
CAS
PubMed
PubMed Central
Google ученый
16.
Бафунно, В. и др. . De novo гомозиготная мутация гена ингибитора С1 у пациента с наследственным ангионевротическим отеком. J. Allergy Clin. Иммунол. 132 , 748–750.e3 (2013).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
17.
Геттинс, П. Г. У. и Олсон, С. Т. Ингибирующие серпины. Новое понимание их складывания, полимеризации, регулирования и очистки. Biochem. J. 473 , 2273–2293 (2016).
CAS
Статья
PubMed
PubMed Central
Google ученый
18.
Руссель Б.Д. и др. . Распутывая перипетии серпинопатий. FEBS J. 278 , 3859–3867 (2011).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
19.
Whisstock, J. C. et al. . Серпины напрягают мышцы: II. Структурное понимание функций распознавания, полимеризации и транспорта целевой пептидазы. J. Biol. Chem. 285 , 24307–24312 (2010).
CAS
Статья
PubMed
PubMed Central
Google ученый
20.
Ломас, Д. А. и др. . Молекулярные мышеловки и серпинопатии. Biochem. Soc. Пер. 33 , 321–330 (2005).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
21.
Аулак К.С. и др. . Мутация шарнирной области в C1-ингибиторе (Ala436–> Thr) приводит к поведению, не подобному субстрату, и к полимеризации молекулы. J. Biol. Chem. 268 , 18088–18094 (1993).
CAS
PubMed
Google ученый
22.
Элдеринг, Э., Верпи, Э., Роем, Д., Мео, Т. и Този, М. Замены COOH-конца в ингибиторе серпина С1, которые вызывают чрезмерное вставление петли и последующую мультимеризацию. J. Biol. Chem. 270 , 2579–2587 (1995).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
23.
Madsen, D.Е. и др. . Присутствие полимеров С1-ингибитора в подгруппе пациентов, страдающих наследственным ангионевротическим отеком. PloS One 9 , e112051 (2014).
ADS
Статья
PubMed
PubMed Central
Google ученый
24.
Verpy, E. и др. . Важнейшие остатки на карбокси-конце ингибитора С1 выявляются патогенными мутантами с нарушенной секрецией или функцией. J. Clin.Инвестировать. 95 , 350–359 (1995).
CAS
Статья
PubMed
PubMed Central
Google ученый
25.
Ирвинг, Дж. А., Пайк, Р. Н., Леск, А. М. и Уиссток, Дж. К. Филогения надсемейства серпинов: влияние паттернов сохранения аминокислот на структуру и функцию. Genome Res. 10 , 1845–1864 (2000).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
26.
де Смет, Б. Дж. и др. . Клиренс человеческого нативного, протеолитически инактивированного ингибитора C1, связанного с протеиназой, у крыс. Кровь 81 , 56–61 (1993).
PubMed
Google ученый
27.
Cugno, M. et al. . Уровни в плазме комплексов С1-ингибитор и расщепленного С1-ингибитора у пациентов с наследственным ангионевротическим отеком. J. Clin. Инвестировать. 85 , 1215–1220 (1990).
CAS
Статья
PubMed
PubMed Central
Google ученый
28.
Vinci, G. et al. . In vivo Биосинтез эндогенного и человеческого ингибитора C1 у трансгенных мышей: распределение в тканях и совместная локализация их экспрессии. J. Immunol. Балтим. Md 1950 169 , 5948–5954 (2002).
CAS
Google ученый
29.
Fra, A. M. и др. . Три новых варианта дефицита альфа1-антитрипсина помогают определить С-концевую область, регулирующую конформационные изменения и полимеризацию. PLoS ONE 7 (2012 г.).
30.
Ghannam, A. et al. . Активация контактной системы у пациентов с HAE и нормальной функцией ингибитора C1. Immunol. Allergy Clin. North Am. 33 , 513–533 (2013).
Артикул
PubMed
Google ученый
31.
Эллис, Р. Дж. Макромолекулярное скопление: важный, но игнорируемый аспект внутриклеточной среды. Curr. Opin. Struct. Биол. 11 , 114–119 (2001).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
32.
Минтон, А. П. Влияние макромолекулярного краудинга на стабильность и состояние ассоциации белков: прогнозы и наблюдения. J. Pharm. Sci. 94 , 1668–1675 (2005).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
33.
Циммерман, С. Б. и Трач, С. О. Оценка концентраций макромолекул и исключенные объемные эффекты для цитоплазмы Escherichia coli. J. Mol. Биол. 222 , 599–620 (1991).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
34.
Захеди Р., Аулак К. С., Элдеринг Э.И Дэвис, A. E. Характеристика ингибитора C1-Ta. Дисфункциональный C1INH с делецией лизина 251. J. Biol. Chem. 271 , 24307–24312 (1996).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
35.
Хуанг, Х. и др. . Молекулярный механизм дефицита Z α1-антитрипсина. J. Biol. Chem. 291 , 15674–15686 (2016).
CAS
Статья
PubMed
PubMed Central
Google ученый
36.
Каррелл Р. В. и Ломас Д. А. Конформационные заболевания. Lancet Lond. Англ. 350 , 134–138 (1997).
CAS
Статья
Google ученый
37.
Fra, A. et al. . Полимеры Z α1-антитрипсина секретируются в клеточных моделях болезни. Eur. Респир. J. 47 , 1005–1009 (2016).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
38.
Тан, Л. и др. . Циркулирующие полимеры при дефиците α1-антитрипсина. Eur. Респир. J. 43 , 1501–1504 (2014).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
39.
Миранда, Э. и др. . Патологический Тренто-вариант альфа-1-антитрипсина (E75V) демонстрирует неклассическое поведение во время полимеризации. FEBS J. 284 , 2110–2126 (2017).
CAS
Статья
PubMed
PubMed Central
Google ученый
40.
Ямасаки М., Сендалл Т. Дж., Пирс М. К., Уиссток Дж. К. и Хантингтон Дж. А. Молекулярные основы дефицита α1-антитрипсина, выявленные структурой тримеров с заменой доменов. EMBO Rep. 12 , 1011–1017 (2011).
CAS
Статья
PubMed
PubMed Central
Google ученый
41.
Madsen, D. E., Sidelmann, J. J., Biltoft, D., Gram, J. & Hansen, S. Полимеры-ингибиторы C1 активируют FXII-зависимую калликреин-кининовую систему: значение для роли в наследственном ангионевротическом отеке. Biochim. Биофиз. Acta 1850 , 1336–1342 (2015).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
42.
Parmar, J. S. et al. . Полимеры альфа (1) -антитрипсина являются хемотаксическими для нейтрофилов человека: новая парадигма патогенеза эмфиземы. Am. J. Respir. Cell Mol. Биол. 26 , 723–730 (2002).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
43.
Циммерман, С. Б. и Минтон, А. П. Макромолекулярное скопление: биохимические, биофизические и физиологические последствия. Annu. Rev. Biophys. Biomol. Struct. 22 , 27–65 (1993).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
44.
Спид М. А., Ван Д. И. и Кинг Дж. Специфическая агрегация частично свернутых полипептидных цепей: молекулярная основа композиции телец включения. Nat.Biotechnol. 14 , 1283–1287 (1996).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
45.
О’Рейли, М.С., Пири-Шеперд, С., Лейн, В.С. и Фолкман, Дж. Антиангиогенная активность расщепленной конформации серпинового антитромбина. Наука 285 , 1926–1928 (1999).
Артикул
PubMed
Google ученый
46.
Corral, J. и др. . Мутации в затворной области антитромбина приводят к образованию связанных с дисульфидом димеров и тяжелому венозному тромбозу. J. Thromb. Гемост. 2 , 931–939 (2004).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
47.
Fra, A., Yoboue, E. D. & Sitia, R. Цистеины как окислительно-восстановительные молекулярные переключатели и мишени заболевания. Фронт. Мол. Neurosci. 10 , 167 (2017).
Артикул
PubMed
PubMed Central
Google ученый
48.
Ronzoni, R. et al. . Аберрантное дисульфидное связывание способствует удержанию в ЭР вариантов дефицита альфа1-антитрипсина. Hum. Мол. Genet. 25 , 642–650 (2016).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
49.
Konings, J. et al. .Текущая контактная активация у пациентов с наследственным ангионевротическим отеком. PLOS ONE 8 , e74043 (2013).
ADS
CAS
Статья
PubMed
PubMed Central
Google ученый
50.
Quastel, M., Harrison, R., Cicardi, M., Alper, C.A. & Rosen, F. S. Поведение in vivo нормального и дисфункционального ингибитора C1 у здоровых субъектов и пациентов с наследственным ангионевротическим отеком. Дж.Clin. Инвестировать. 71 , 1041–1046 (1983).
CAS
Статья
PubMed
PubMed Central
Google ученый
51.
Martínez-Martínez, I. et al. . Инфекционная полимеризация конформационно нестабильных мутантов антитромбина может играть роль в клинической серьезности недостаточности антитромбина. Мол. Med. 18 , 762–770 (2012).
Артикул
PubMed
PubMed Central
Google ученый
52.
Агуцци, А. и Калелла, А. М. Прионы: агрегация белков и инфекционные заболевания. Physiol. Ред. 89 , 1105–1152 (2009).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
53.
Hofman, Z. L.M. et al. . Приступы ангионевротического отека у пациентов с наследственным ангионевротическим отеком: местные проявления процесса системной активации. J. Allergy Clin. Иммунол. 138 , 359–366 (2016).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
54.
Ghannam, A. et al. . Функция ингибитора C1 с использованием протеаз контактной фазы в качестве мишени: оценка инновационного анализа. Аллергия 70 , 1103–1111 (2015).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
55.
Решеф А. и др. . Рекомбинантный человеческий ингибитор C1 для профилактики приступов наследственного ангионевротического отека: пилотное исследование. Аллергия 68 , 118–124 (2013).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
56.
Nussberger, J., Cugno, M., Cicardi, M. & Agostoni, A. Местная генерация брадикинина при наследственном ангионевротическом отеке. J. Allergy Clin. Иммунол. 104 , 1321–1322 (1999).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
57.
Джарадат, С. А. и др. . Наследственный ангионевротический отек в иорданской семье с новой миссенс-мутацией в N-концевом домене C1-ингибитора. Мол. Иммунол. 71 , 123–130 (2016).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
58.
Nuijens, J.H., Huijbregts, C.C., van Mierlo, G.M. & Hack, C.E. Инактивация ингибитора C-1 протеазами: демонстрация моноклональным антителом неодетерминанта на инактивированном, не входящем в комплекс ингибиторе C-1. Иммунология 61 , 387–389 (1987).
CAS
PubMed
PubMed Central
Google ученый
59.
Nuijens, J.H. et al. . Количественное определение плазменных комплексов XIIa-Cl (-) — ингибитор и калликреин-Cl (-) — ингибитор при сепсисе. Кровь 72 , 1841–1848 (1988).
CAS
PubMed
Google ученый
60.
Монье, Н. и др. . Характеристика нового мутанта ингибитора C1 у пациента с гепатоцеллюлярной карциномой. Мол. Иммунол. 43 , 2161–2168 (2006).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
61.
Bos, I.G.A. et al. . Рекомбинантный человеческий C1-ингибитор, продуцируемый Pichia pastoris, обладает такой же ингибирующей способностью, как и плазменный C1-ингибитор. Biochim. Биофиз. Acta 1648 , 75–83 (2003).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
62.
Моррисон, Дж. Ф. и Уолш, К. Т. Поведение и значение ингибиторов ферментов с медленным связыванием. Adv. Энзимол. Relat. Районы Мол. Биол. 61 , 201–301 (1988).
CAS
PubMed
Google ученый
63.
Schechter, N. M. & Plotnick, M. I. Измерение кинетических параметров, опосредующих ингибирование протеазы-серпина. Методы Сан-Диего, Калифорния 32 , 159–168 (2004).
CAS
Статья
Google ученый
64.
Stein, P. E., Tewkesbury, D. A. & Carrell, R. W. Овальбумин и ангиотензиноген не содержат серпиновых конформационных изменений S-R. Biochem. J. 262 , 103–107 (1989).
CAS
Статья
PubMed
PubMed Central
Google ученый
65.
ван ден Берг, Б., Уэйн, Р., Добсон, К. М. и Эллис, Р. Дж. Макромолекулярное скопление нарушает кинетику рефолдинга белков: последствия для складывания внутри клетки. EMBO J. 19 , 3870–3875 (2000).
Артикул
PubMed
PubMed Central
Google ученый
66.
Хомчаудхури, Л., Сарма, Н. и Сваминатан, Р. Влияние краудинга декстранами и фиколлами на скорость гидролиза, катализируемого щелочной фосфатазой: исследование в зависимости от размера. Биополимеры 83 , 477–486 (2006).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
67.
Кузнецова И. М., Туроверов К. К. и Уверский В. Н. Что макромолекулярное краудинг может сделать с белком. Внутр. J. Mol. Sci. 15 , 23090–23140 (2014).
Артикул
PubMed
PubMed Central
Google ученый
68.
Бос, И. Г. А., Хак, К. Э. и Абрахамс, Дж. П. Структурные и функциональные аспекты C1-ингибитора. Иммунобиология 205 , 518–533 (2002).
CAS
Статья
PubMed
Google ученый
69.
Лысков С. и Грей Дж. Дж. Сервер RosettaDock для локального белок-белкового стыкования. Nucleic Acids Res.

Ингибитор С1-эстеразы (C1-Esterase Inhibitor, С1-INH)

Эстеразный ингибитор С1 комплемента (общий)

Ингибитор С1-эстеразы (С1-INH) количеств.: сдать анализ в «ГЕМОХЕЛП»

Ингибитор C1-эстеразы концентрация и активность (комплекс)

Общая характеристика

Показания для назначения

Маркер

Клиническая значимость

Сдать С1-ингибитор эстеразы, кровь анализ во Владимире

Краткосрочная профилактика проявлений наследственного ангионевротического отека | Латышева Т.В., Латышева Е.А., Манто И.А.

Этиология НАО

Диагностика НАО

Клинические проявления НАО

Триггерные факторы, способствующие развитию НАО

Рекомендации при инвазивных медицинских вмешательствах у пациентов с НАО

Заключение

Успешный опыт долгосрочной профилактики НАО при беременности нативным С1-ингибитором. Клиническое наблюдение | Демина

Ингибитор C1-эстеразы (человек)

Таблица 13

Ингибитор C1-эстеразы (человек)

Таблица 13

Дефицит ингибитора C1-эстеразы — StatPearls

Непрерывное обучение

Введение

Этиология

Эпидемиология

Патофизиология

Анамнез и физические данные

Оценка

Лечение / управление

Дифференциальный диагноз

Прогноз

Осложнения

Консультации

Сдерживание и обучение пациентов

Ссылки

C1-ингибитор — обзор | ScienceDirect Topics

2 Активность гепарина, увеличивающего активность ингибитора C1 (C1INH)

Наследственный и приобретенный ангионевротический отек — иммунология; Аллергические расстройства

Ангионевротический отек вследствие приобретенного дефицита С1-ингибитора

Прерывистый дефицит С1-ингибитора, связанный с рецессивным наследованием: функциональное и структурное понимание

Добавить комментарий Отменить ответ