Искусственная вентиляция легких последствия: Врачи рассказали чем опасен ИВЛ. Реабилитация после аппарата ИВЛ при пневмонии.

Содержание

Врачи рассказали чем опасен ИВЛ. Реабилитация после аппарата ИВЛ при пневмонии.

Если пневмония протекает тяжело, пациента могут подключить к аппарату искусственной вентиляции легких (ИВЛ) в отделении реанимации. Длительное нахождение в реанимации, в том числе на ИВЛ, может иметь отдаленные последствия. Какие могут быть осложнения после ИВЛ, почему это происходит и как профилактировать такие «побочные эффекты», рассказывают наши эксперты.

Осложнения после ИВЛ

По разным данным, около трети пациентов могут испытывать ПИТ-синдром (последствия интенсивной терапии): тревожность, депрессию, что существенно влияет на качество жизни.

Как осмыслить, проговорить и скорректировать этот опыт рассказывает Татьяна Романовская, психотерапевт, ассистент кафедры психиатрии и медицинской психологии БГМУ.

Почему возможны нарушения психики, кто в группе риска?

Подключение к аппарату ИВЛ – это экстренное мероприятие по спасению жизни, оно за гранью стандартного человеческого опыта. Еще недавно человек был здоров и вдруг не может самостоятельно дышать, его судьба в чужих руках. Поэтому в группе риска может оказаться каждый, но в первую очередь те, для кого это стало шоком, кто не понимает, что происходит и что будет дальше. Состояние беспомощности, неопределенности порождает тревогу и страх. Пребывание на грани жизни и смерти – это кризисное состояние, которое каждый переживает и перерабатывает по-своему. Но однозначно это оставляет определенный след в жизни человека.

Как проявляются психические нарушения?

Сама по себе острая дыхательная недостаточность, невозможность сделать вдох или выдох вызывает тревогу, которая может доходить до паники и нарушения сознания в стационаре. Для этого в реанимациях используют успокоительные средства.

Могут быть и отдаленные последствия в течение полугода-года (иногда и дольше). Возможны ухудшение памяти, сложность в принятии решений. К психическим проблемам относятся посттравматический стрессовый синдром, депрессия, бессонница, тревожность. У человека может возникнуть психогенная отдышка, он задыхается, когда нервничает. Могут обостриться сопутствующие заболевания.

Можно справиться самому или необходим психотерапевт?

В условиях стационара профилактика ПИТ-синдрома зависит от врача. У пациента в силу высокого уровня стресса и физического состояния нет возможности бороться с ним. Пациенты палаты интенсивной терапии нуждаются в том, чтобы люди вокруг направляли, поддерживали телесный контакт, рассказывали, что происходит, смотрели в глаза.

После выписки большинство пациентов восстанавливаются и продолжают спокойно жить дальше. Но около 30 % нуждаются в психотерапевтической помощи. Если человек чувствует, что он не может нормально функционировать (из-за подавленности, нарушения сна, страшных сновидений, высокого уровня тревоги, появившихся сложностей в межличностных отношениях), то стоит обратиться к психологу или психотерапевту.

Приведу пример моей пациентки с ее согласия. В 26 лет, будучи абсолютно здоровой спортивной девушкой, она заболела ОРВИ. Продолжала ходить на работу. На четвертый день болезни проснулась от удушья, очень испугалась и вызвала скорую помощь. В стационаре ей поставили диагноз «пневмония», что для нее само по себе стало шоком, так как она никогда не болела. Далее у нее развился острый респираторный дистресс-синдром на фоне вирусной пневмонии с отеком легких и дыхательной недостаточностью. Она оказалась в реанимации на аппарате ИВЛ и пролежала там 8 дней. О том периоде у нее сохранились разные воспоминания. Она описывала чувство страха, беспомощности, дезориентации. Особое значение в этот период имело внимательное и спокойное отношение работников реанимации, которые все ей поясняли, успокаивали, давали надежду. После выписки и восстановления у пациентки изменилось ощущение себя. Она чувствовала физические ограничения, слабость, не могла вернуться к привычной активности, беспокоили нарушения сна, периодически просыпалась с боязнью задохнуться. Повысился уровень тревоги в отношении своего здоровья. Она стала более эмоциональной, обидчивой и ранимой. Поэтому через месяц после выписки она обратилась к психотерапевту. Процесс терапии занял около двух месяцев (8 консультаций). Цель нашей работы была в переосмыслении травматического опыта болезни, чувства потери контроля и безопасности. Сегодня, со слов пациентки, она рада тому опыту: «Я стала по-другому расставлять приоритеты, ценить здоровье и понимать, как здорово просто легко и свободно дышать».

Какие методики помогут?

Очень эффективный метод работы с травмой – десенсибилизация посредством движения глаз Фрэнсис Шапиро. Это краткосрочная (2–5 встречи) терапия, благодаря которой можно переработать травматические переживания, в том числе от пребывания на ИВЛ.

Эффективны когнитивно-поведенческая психотерапия, гештальт, эриксоновский гипноз и многие другие подходы – в зависимости от целей и задач. Также может применяться экзистенциальная психотерапия. Пребывание в реанимации актуализирует для человека вопросы смысла, поэтому часто людям необходимо переосмысление того, на чем держатся их мировосприятие и жизненные приоритеты.

Возможно, потребуется семейная терапия, ведь такие кризисные состояния могут актуализировать различные проблемы, в том числе в межличностных отношениях.

Медикаментозное лечение зависит от состояния и последствий пережитой травмы. Если у человека наблюдается острая реакция после выписки из реанимации, для повышения адаптивности психики может назначаться короткий курс транквилизаторов. Для повышения ресурсов нервной системы могут потребоваться антидепрессанты.

Что делать родным?

Родным тоже нужна помощь. Когда близкий человек в реанимации, невозможность помочь, непонимание, что им делать, порождают чувство тревоги, вины и беспомощности. Поэтому так важно общение с лечащим врачом.

В дальнейшем могут быть вредны две крайности: избыточное чувство тревоги у близких, когда к человеку относятся так, будто он все еще тяжело болен, либо игнорирование произошедшего, мол, «все позади, ты выжил, зачем вспоминать плохое». Но человеку важно, чтобы близкие признали, что ему было страшно и тяжело, полезно говорить об этом: проговаривая, он освобождается от груза. Близким необходимо признать эти переживания, поддержать, продемонстрировать понимание и рассказать про свои чувства (как они боялись потерять его, как переживали).

Итого: для профилактики психических нарушений нужно

врачам—реаниматологам объяснять пациенту, что с ним происходит, когда тот пришел в себя и способен понимать, чтобы у него не было состояния беззащитности и бесконтрольности;
родным и друзьям проявлять эмпатию и поддержку;
пациентам не стесняться того опыта: в кризисной ситуации нормально испытывать страх, беспомощность, злость, обиду, просить о помощи. Если восстановление проходит нелегко, нужно обратиться за психотерапевтической помощью (ее можно получить и на анонимной основе).

Чем опасна система ИВЛ в борьбе с COVID-19: aleks070565 — LiveJournal

Врачи решаются на использование ИВЛ только в тех случаях, когда иначе спасти человека уже невозможно. Тем не менее, даже этот способ помогает далеко не всем. Зарубежные медики приводят статистику, согласно которой 80% подключенных к ИВЛ пациентов с коронавирусом умирают. Так, в Нью-Йорке 80% пациентов с коронавирусом, помещенных на искусственную вентиляцию легких, не выживают, сообщает агентство Associated Press со ссылкой на заявление местных властей. Как уточнил руководитель Американской ассоциации пульмонологов доктор Альберт Риццо, похожая ситуация обстоит и в других штатах. Кроме того, аналогичные сообщения поступили из Великобритании: в стране смертность пациентов с COVID-19, помещенных на вентиляцию легких, составляет 66%. Как сообщает издание Daily Mail, в госпитале Национальной службы здравоохранения в Лондоне волонтеров открыто предупреждают — если человека подключили к ИВЛ, то вероятность летального исхода составляет от 50 до 80%.

Британский Национальный Центр аудита и исследований интенсивной терапии уже провел исследование на эту тему: врачи изучили процесс развития болезни у 775 пациентов, которые переносили COVID-19 в тяжелой форме и были подключены к аппаратам ИВЛ. Согласно полученным данным, из 98 пациентов, которым потребовалась расширенная респираторная поддержка, выжили только 33 человека (34%). Для остальных она оказалась бесполезной и не смогла спасти жизнь.

Как объяснил главный пульмонолог Минздрава РФ Сергей Авдеев, причина высокой смертности пациентов с коронавирусом, помещенных на ИВЛ, заключается в том, что каждый из них находится в очень тяжелом состоянии к моменту подключения. «Мы отслеживаем статистику наших зарубежных коллег, которая посвящена смертности пациентов с коронавирусом на искусственной вентиляции легких. По всему миру ситуация схожая – очень высокая летальность пациентов. Однако стоит отметить, что если речь идет про использование ИВЛ для поддержания жизнедеятельности пациента с коронавирусом, – это крайне тяжелый больной, шансы на выздоровление которого изначально ниже, чем у других. Сама по себе пневмония — тяжелейшее инфекционное заболевание. Она имеет серьезное течение, в которое патологически вовлекаются много функционирующих альвеол, которые осуществляют газообмен», — отметил специалист.

Согласилась с коллегой и врач-пульмонолог независимой частной клиники Вера Литкова, которая отметила, что подключение к ИВЛ является одним из самых последних шагов, на который решаются врачи. Тогда медики признают, что других способов спасти человека уже не остается. «На ИВЛ обычно помещают самых тяжелых пациентов, поэтому такая высокая смертность связана в первую очередь с этим. Не из-за того, что их поместили на вентиляцию, а из-за того, что они и без того находились в крайне тяжелом состоянии прогрессирования респираторной недостаточности. Врачи до последнего момента пытаются избежать подключения пациента к аппарату, так как это означает, что других выходов просто нет», — сообщила Литкова.

По словам Авдеева, показания к подключению пациентов к ИВЛ четко прописаны в рекомендациях для медиков. Если специалисты решаются на эту процедуру, они уже понимают, что для человека она может стать последним шансом на спасение. «Я не могу обвинить ИВЛ в том, что пациенты умирают. Думаю, никто из моих коллег этого не сделает. У нас четко прописаны показания к использованию этих аппаратов. Сама по себе ИВЛ – это терапия, которая назначается тяжелым пациентам, собственные легкие которых просто не справляются с вирусом. Для поддержания газообмена необходимо замещение протезирования функции легких. Это, по сути дела, шаг отчаяния. Но без этого, к сожалению, шансов на спасение у таких больных вообще нет», — подчеркнул пульмонолог.

Тем не менее назвать методику ИВЛ абсолютно безвредной также нельзя, уверен главный пульмонолог Минздрава. «У нас уже давно есть сведения о так называемых ИВЛ-ассоциированных повреждениях легких. ИВЛ безусловно имеет определенный повреждающий потенциал, поэтому в этой области даже существует понятие «протективная» вентиляция легких. Сегодня наши коллеги – врачи, реаниматологи – в первую очередь выбирают щадящие режимы, малые дыхательные объемы, пытаются не форсировать повышение давления в дыхательных путях», — заключил Авдеев.

Что касается долгосрочных осложнений, которые могут возникнуть после применения ИВЛ, то они могут варьироваться в зависимости от количества времени, проведенного пациентом в подключенном состоянии, считает пульмонолог Литкова. Люди с коронавирусом, как правило, находятся на ИВЛ от одной до двух недель, в то время как больным бактериальной пневмонией достаточно побыть на вентиляции сутки или двое. «Осложнения бывают совершенно разные, все зависит от конкретного случая. Большую роль играет то, сколько времени пациент находится на вентиляции легких – это может быть как пять дней, так и целый месяц. Естественно и масштаб влияния на легкие от этого сильно различается. Также стоит учитывать изначальное состояние пациента, сопутствующие заболевания», — заявила врач.

Ранее тот факт, что врачи прибегают к ИВЛ, лишь когда не помогают другие методы, признавал главный врач основного инфекционного госпиталя Москвы Денис Проценко. И происходит это не из-за недостатка аппаратов, а по медицинским показателям — в московских больницах врачи располагают пятью тысячами аппаратами ИВЛ. Медик также объяснил сам процесс в организме, вследствие которого возникает потребность в искусственной вентиляции легких. «У пациента снижается напряжение кислорода в артериальной крови. Это происходит, потому что очень большой объем легочной ткани включается в вирусное поражение, после чего она перестает выполнять свою основную функцию – перенос кислорода извне в кровь. От этого возникает компенсаторная одышка, потому что пациенту этого кислорода не хватает, и он начинает чаще дышать, чтобы компенсировать объем переноса кислорода», — сообщал он. Самым простым способом избавить пациентов от осложнений Проценко назвал переворот больного со спины на живот. Благодаря этому жидкость, которая скапливается в легких, не поджимает легкие, не влияет на газообмен и позволяет пережить критическую ситуацию.

Сколько людей выживает после ИВЛ: статистика, важно знать

В условиях эпидемии коронавируса россиян интересует, сколько людей выживает после ИВЛ. Представленная медицинская статистика поможет разобраться с этим вопросом. Необходимо понимать, что такое ИВЛ, и в каких ситуациях к таким аппаратам подключают пациентов.

Что такое искусственная вентиляция легких, и в каких случаях ее проводят

Искусственная вентиляция легких (ИВЛ) – это реанимационная процедура, которая проводится при помощи специальных аппаратов.
Это высокотехнологичное современное и дорогое медицинское оборудование,
позволяющее спасти жизни тяжелых пациентов.

Есть мнение среди обычных граждан, что если больного подключили к ИВЛ, то он, скорее всего, умрет, так как не сможет больше самостоятельно дышать. А что говорит по поводу этой точки зрения медицинская статистика?

Главврач ГБУЗ № 40 Денис Проценко недавно в интервью
информационному порталу «Лента» рассказал, что при в тяжелых случаях
заражения новой инфекцией после искусственной вентиляции легких в его
больнице выживает только 13 % – из 125 пациентов в живых осталось только
17.

У врача-кардиолога, профессора, члена-корреспондента РАН, заместителя директора Медицинского центра МГУ имени М. В. Ломоносова Симона Мацкеплишвили более оптимистичный прогноз. Специалист указывает, что во многом спасение пациента, подключенного к ИВЛ, зависит от степени квалификации анестезиолога-реаниматолога, осуществляющего управление таким медицинским оборудованием.

Специалист
всегда выставляет оптимальные параметры вентиляции и газообмена в зависимости
от диагноза и общего состояния конкретного больного. Как указывает Симон
Мацкеплишвили, при правильном использовании ИВЛ большинство пациентов после
такой сложной и непростой процедуры выздоравливают.

Для справки!
Оба авторитетных эксперта сообщают реальную информацию, которой они обладают. При этом Мацкеплишвили говорит об использовании ИВЛ при различных тяжелых формах заболеваний, а Проценко опирается на конкретные случаи в своей клинике, когда к аппаратам подключали пациентов с тяжелой формой коронавируса, отягощенной другими хроническими заболеваниями.

Симон Мацкеплишвили указал, что к ИВЛ зараженного COVID-19 пациента подключают только тогда, когда у него диагностируют острый респираторный дистресс-синдром (ОРДС). При таком диагнозе сама по себе смертность очень высокая и составляет от 15 до 30 %.

Часто летальный исход наступает не из-за самого ОРДС, а тяжелой патологии, которая может наблюдаться у больного:

сепсиса;
острого
панкреатита, осложненного печеночной недостаточностью или перитонитом;
онкологии;
сердечной
патологии;
диабета и т. д.

У людей с хроническими тяжелыми заболеваниями и слабым иммунитетом на фоне ОРДС обычно обостряются все болезни одновременно, что приводит к отказу системных органов. Часто они умирают не из-за того, что были подключены к ИВЛ, а от тяжелых патологий внутренних органов, которые на фоне COVID-19 очень быстро переходят в терминальную стадию.

Симон Мацкеплишвили указывает,
что в каждом конкретном случае очень важно не упустить момент подключения
тяжелого пациента к ИВЛ. Если сделать это слишком рано или слишком поздно, то
это негативно скажется на последующем лечении.

В целом эксперт указывает на то, что при наличии у больного только инфекции дыхательной системы COVID-19 в тяжелой форме, использование ИВЛ проходит без тяжелых последствий для пациента. Наличие большого количества опытных анестезиологов и реаниматологов позволяет быть уверенным в том, что все ИВЛ в России используются правильно, для каждого тяжелого пациента гарантировано индивидуальное поддержание воздухообмена и газообмена в легких.

Текущая статистка по инфицированным коронавирусом, подключенным к ИВЛ

Денис Проценко говорит, что большую долю больных, переведенных на ИВЛ, составляют мужчины. Их количество достигает 60 % всех пациентов с коронавирусом, подключенных к искусственной вентиляции легких. Врачи ГБУЗ № 40 в Коммунарке делают все возможное, чтобы спасти поступивших к ним тяжелых пациентов.

Чаще всего подключать к ИВЛ приходится тех, кто входит в группу риска и имеет хронические болезни, которые очень быстро обостряются на фоне COVID-19. Проценко указывает на то, что подключить к аппарату могут пациентов разного возраста: в его клинике известны случаи от 27 до 94 лет. У всех имеются или имелись хронические болезни.

Проценко указывает на то, что в его клинике до 30 %
пациентов приходится сразу после поступления переводить на искусственную вентиляцию
легких, так как в ГБУЗ № 40 принимают больных только с тяжелыми
случаями заражения коронавирусом. Зачастую у пациента уже имеется тяжелое течение
заболевания и ему требуется интенсивная терапия.

Важно!
Люди с тяжелыми формами COVID-19 умирают не из-за подключения к ИВЛ, а из-за того, что они либо попали в больницу в тяжелом состоянии, либо у них резко ухудшилось самочувствие из-за обострения на фоне коронавируса хронических болезней.

ИВЛ помогает пережить критическое состояние, давая возможность организму направить силы на борьбу с опасной инфекцией. Аппарат переводят на вспомогательный режим работы, когда легкие могут начать дышать, а потом и вовсе отключают. Без ИВЛ у больных с серьезной формой фиброза просто не было бы шансов выжить.

Загрузка…

Исповедь пациентки на ИВЛ: боль страшная, протащило по самому дну

— Мария, что с тобой произошло?

— Мне сделали довольно сложную операцию на брюшной полости в Израиле. Всё прошло достаточно успешно, но потом появилось осложнение – послеоперационная грыжа, Потребовалось ещё одно, на этот раз несложное, вмешательство. В Израиле с койки поднимают быстро, буквально через сутки. Когда я встала, меня пронзила резкая боль, врач дал обезболивающее, и на следующее утро меня выписали из больницы. А вечером я уже кричала от боли. Потом уже мне рассказали, что произошла врачебная ошибка – во время операции образовалась дырка в кишке. Начался сепсис. Подруга позвонила хирургу, он, видимо, сразу понял, что случилась, потому что встречал меня у входа в больницу с каталкой наготове. Я сразу попала на операционный стол. Последнее, что видела уходящим сознанием – сине-зелёное лицо медбрата, который пытался найти мою вену. Меня погрузили в медикаментозную кому, которая продолжалась две недели. За это время мне сделали 8 операций.

— Люди, прошедшие через такое испытание, рассказывают про необычные видения, в которых стирались грани между реальностью и галлюцинациями. Ты что-нибудь видела?

— Потом уже, когда всё было позади, я разговаривала с людьми, которые находились на ИВЛ. Одна знакомая спросила: «А ты тоже видела голубое небо, свет, слышала музыку?» Нет, меня протащило по самому дну. Помню жуткие видения, когда невозможно было понять, что происходило наяву, а что – грезилось!

После первого видения я выдернула трубки. Мне привиделось, что моего сына Мишу убили на войне. Трубки вставили обратно и привязали меня к койке. Во второй раз я усыпила внимание медиков, отвязалась, перекрестилась и, сказав, как православный христианин: «Господи, если на это есть твоя воля…», опять выдернула трубки. Последнее, что помню: подбегает мальчик в кипе и пытается разжать мне зубы, чтобы заставить дышать, а я их стискиваю. Говорю ему: «Зачем?», а он отвечает: «Если тебя Бог спас, значит, зачем-то это нужно…»

— Снова были чудовищные кошмары?

— Кошмары являлись часто, но иногда они становились просто непереносимыми. Я явственно слышала, как персонал, стоя надо мной, решал, что меня надо отключить от аппаратуры, поддерживающей жизнедеятельность. Вроде бы чужой язык, но ты почему-то всё понимаешь. В соседней палате, видимо, кто-то кричал от боли, а мне казалось, что это пытают моего сына, заставляя его подписать согласие на мою эвтаназию. Всё было так мучительно, что в какой-то момент я начала сдаваться, понимая: это конец. Но связь с миром, сегодня близкими людьми не прерывалась даже тогда. Теперь я знаю, как это важно. В самый тяжёлый день моя подруга написала на моей странице в Facebook: «Машка, не смей умирать!»

— Маша, а боль в бессознательном состоянии слышишь?

— Боль была чудовищная. Я даже не думала, что боль бывает такой разнообразной. Самое ужасное: ты не можешь ничего, ни пошевелиться, ни сказать, что тебе больно или холодно. О тебе заботятся, дают лекарства, моют, кормят, но они же не знают, что в этот момент ты не хочешь есть, а надо, чтобы укрыли ноги, потому что зябко.

— Помнишь, как стала дышать сама?

— Когда вывели из комы, я не могла дышать сама. Это было не сразу, а постепенно. Всего две недели в небытии, и тебя надо всему учить заново: поднимать руки, шевелить пальцами, дышать. Чувствуешь дикую слабость и постоянно засыпаешь.

— Когда восстановился голос?

— Примерно через месяц. Первое время приносили бумагу, и я пыталась что-то написать, но пальцы не слушались, получались каракули. Приходилось использовать язык мимики и жестов!

— Чего хотелось больше всего?

— Пить. Я была на искусственном питании, и мне только смачивали рот.

— Сколько времени заняло восстановление?

— Меня вернули из небытия 16 апреля 2015-го года. В тот год это совпало с Пасхой. Это мой второй день рождения. Значит, уже прошло пять лет. Но до конца мне не выздороветь никогда, я – инвалид. Психологически тоже. Сложно было найти волю ещё раз начать жить. Теперь точно знаю, что означает выражение лежать лицом к стенке. Оно дословно значит именно это. Ты лежишь лицом к стене, ни о чём не думаешь и ничего не хочешь. Периодически я ставила перед собой простые цели – встать, умыться, причесаться, но ничего не делала. Сейчас есть благотворительные фонды, которые разрабатывают программы выхода после тяжёлой болезни не только для больных, но и для их родственников. Но тогда ничего такого не было. Родные помнят тебя прежним: весёлым, активным, а ты уже другой. Начинаются срывы, причём с обеих сторон. К счастью, у меня любящий сын, который всегда был безгранично терпеливым и преданным. Он помог мне сделать первые шаги обратно.

Мария вернулась к жизни. Фото: Наталия Буданова

Комментарий врача анестезиолога-реаниматолога Александра Назарова:

— Искусственная вентиляция лёгких (ИВЛ) – метод лечения, применяемый в ситуации, когда в силу тех или иных причин больной человек не в состоянии полноценно обеспечить снабжение своего организма кислородом. По сути, это метод полного или частичного замещения временно утраченной жизненно важной функции организма.

Расстройства сознания, которые описывает Мария, возникают у многих пациентов, находящихся в критическом состоянии. Однако виновницей этих расстройств ИВЛ как таковая не является. Дело в том, что особенности физиологии клеток головного мозга (нейронов) таковы, что они весьма чувствительны ко всякого рода патологическим воздействиям. В ситуации Марии с большой долей вероятности доминировали две причины: во-первых, воздействие на нейроны токсинов, выделяемых микроорганизмами.

Во-вторых, одним из звеньев развития критических состояний является тромбообразование в мельчайших сосудах органов человека, и в том числе в сосудах головного мозга. Следствием этого становится кислородное голодание, или, как говорят реаниматологи, гипоксия клеток головного мозга – клетки просто не получают достаточного кровоснабжения. Вопрос о роли в развитии нарушений психики препаратов, применяемых с целью медикаментозной седации, по сию пору является предметом оживлённой дискуссии среди реаниматологов. Единого мнения по данному вопросу пока нет.

— Почему человек испытывает в этом состоянии боль?

— Боль испытывают не все и не всегда. Опять же – здесь нет вины ИВЛ как таковой. В случае Марии боль была результатом переносимого ей острого перитонита – тяжёлой хирургической патологии. В ситуации, когда пациент не способен говорить и жаловаться на самочувствие, назначение обезболивающих препаратов не всегда простая задача, т.к. в медицине по сию пору не существует достоверных объективных критериев наличия боли у человека.

Все рутинно используемые реаниматологами симптомы – увеличение частоты сердечных сокращений, повышение артериального давления, изменение цвета и влажности кожных покровов – подвержены изменениям вследствие очень и очень многих причин. Профилактического же введения обезболивающих препаратов многие реаниматологи стараются избегать по причине того, что наркотические препараты, наиболее эффективные в этой ситуации, вызывают угнетение собственного дыхания больного.

— Слышит ли человек, что происходит рядом?

— Если человек находится в медикаментозной седации, он не слышит ничего. Но есть два исключения из правил: во-первых, в случае поверхностной седации человек может слышать и запоминать какие-то обрывки фраз и разговоров, во-вторых, в некоторых ситуациях реаниматологи вынуждены при проведении ИВЛ вводить мышечные релаксанты – препараты, выключающие дыхательную мускулатуру пациента. К сожалению, эти препараты выключают не только дыхательную, но и всю скелетную мускулатуру. А сознание эти препараты не выключают. И поэтому, когда введение препаратов для медикаментозной седации почему-либо прекратилось или скорость их введения значительно уменьшена, а мышечные релаксанты продолжают действовать, возникает ситуация «всё слышу, но не могу и пальцем пошевелить». Ситуация абсолютно не смертельная, но субъективно весьма тягостная и неприятная.

— Тяжёлые больные с COVID-19 тоже попадают на ИВЛ. Есть ли какие-то особенности?

— ИВЛ не является методом лечения коронавирусной инфекции. Это попытка продержать человека живым до того момента, когда его лёгкие восстановятся до той степени, которая позволит ему вновь дышать самостоятельно. Конечно, ИВЛ при коронавирусной пневмонии имеет свои особенности, но это интересно лишь врачам-реаниматологам. Из нюансов можно, пожалуй, отметить очень быстрое, порой молниеносное развитие дыхательной недостаточности, требующей ИВЛ, а также широкое применение положения пациентов лёжа на животе, которое серьёзно улучшает насыщение крови кислородом

Осложнения легочной реанимации

Беременность
- Беременность — признаки и подготовка
- Питание и фитнес при беременности
- Первый триместр беременности
- Второй триместр беременности
- Третий триместр беременности
- Роды и подготовка
- Беременность: ответы на частые вопросы
Лечение
- Бесплодие
  - Лечение бесплодия
  - Женское бесплодие
  - Лечение женского бесплодия
- Сахарный диабет
- Простуда
- Геморрой
- Гайморит
- Герпес
- Молочница
- Цистит
- Грипп
- Ветрянка
- Как бросить курить
- Депрессия
Энциклопедия
- Питание
  - Правильное питание
  - Полезные диеты
  - Практические рекомендации
  - Витамины
  - Макро- и микроэлементы
  - Аминокислоты
  - Жиры
  - Фрукты, ягоды, орехи
  - Овощи, грибы, бобовые
  - Крупы, макароны, хлеб
  - Травы и растения
- Наш организм
  - Аборт
  - Похудение
    - Основы похудения
    - Диеты для похудения
  - Внутренние органы
  - Части тела
  - УЗИ
- Инструменты
- Новости и сюжеты
Статьи
- Питание
  - Диеты
  - Вегетарианство и сыроедение
  - Правильное питание
  - Натуральные продукты
- Образ жизни
  - Сон
  - Стрессы
  - Фитнес
  - Мышление
  - Духовность
- Окружающая среда
  - Экология
  - Климат
  - Атмосфера
- Профилактика
  - БАД
  - Закаливание
- Наш организм
  - Анатомия
  - Физиология

Искусственная вентиляция легких вызывает повреждение мозга

Исследователи обнаружили, почему искусственная вентиляция легких (ИВЛ) может вызвать повреждение мозга.

Уже давно известно, что пациенты, которые были на искусственной вентиляции легких в отделениях интенсивной терапии, страдают той или иной формой психических расстройств. Теперь исследователи обнаружили молекулярный механизм, который может объяснить, почему это происходит.

Исследование, опубликованное в Американском журнале реанимационной и интенсивной терапии, проведено учеными из Университета Овьедо в Испании, больницы Святого Михаила в Канаде и школы Перельмана медицины в Университете Пенсильвании.

Исследователи говорят, что как минимум 30% больных в отделениях интенсивной терапии (ОИТ) страдают той или иной формой психической дисфункции, такой как тревога, депрессия, а чаще всего, бред. Они отмечают, что частота возникновения делирия у пациентов, находившихся на искусственной вентиляции, составляет около 80%.

Они предположили, что это может быть результатом повреждения гиппокампа, парного органа, который располагается в височных отделах полушарий головного мозга, основной задачей которого является консолидация памяти, что означает ее переход из кратковременной в долговременную. Но как искусственная вентиляция легких вызывает это повреждение было неясно.
Допамин вызывает апоптоз— запрограммированную механическую гибель клеток.

Исследователи обнаружили молекулярный механизм, который может объяснить, почему некоторые пациенты, которые находились на искусственной вентиляции легких в отделениях интенсивной терапии, страдают психическими нарушениями.

Для этого исследования, исследовательская группа проанализировала мозг мышей, которые были подключены к низким или высоким давлениям вентиляции в течение 90 минут, и сравнили их с мозгом контрольных мышей, которые не были на вентиляции.

По сравнению с контрольными мышами, у мышей, мозг которых подвергался воздействию давления, была доказана гибель нейронов в гиппокампе в результате апоптоза, т. е. наблюдался процесс запрограммированной гибели клеток.

Исследовательская группа обнаружила, что процесс апоптоза был вызван допамином, как результат индуцированного подавления молекул, которые обычно предотвращает апоптоз нейронов.

Они отмечают, что у вентилируемых мышей, акт подавления молекул наиболее ярко наблюдался в гиппокампе и был связан с повышенным уровнем допамина в этом участке мозга. Вентилируемые мыши также показали увеличение экспрессии гена тирозин-гидроксилазы – фермента, который имеет решающее значение в синтезе дофамина.

В результате роста дофамина, говорят исследователи, увеличивается активация рецепторов на допамин в гиппокампе.

Чтобы подтвердить эти выводы, исследователи вводили 2 типа дофаминовых (D2) рецепторов ангиотензина в желудочки головного мозга группы мышей. Это значительно снизило механический апоптоз в гиппокампе.
Дисбиндина-1 “защищает от апоптоза «.

Затем исследователи проанализировали последствия вентиляции и повышение дофамина в гиппокампе на дисбиндин-1 и возможность развития психоза.

Результаты показали, что мыши, которые испытали высокие давления вентиляции, показали повышенную экспрессию генов дисбиндина-1C. Позднее вентилируемые мыши также показали повышенную экспрессию генов белка на уровень дисбиндина-1C.

Допамин показывал одинаковое влияние дисбиндина-1C при анализе препаратов среза гиппокампа, говорят исследователи, на эффекты, тормозящие D2-рецепторы.

Исследователи говорят, что, поскольку, дисбиндин-1 способен снижать уровень клеточной поверхности рецепторов D2, а также защищать от апоптоза, вполне возможно, что увеличение дисбиндина-1 у вентилируемых мышей может спровоцировать «компенсаторные реакции» на вентиляцию механического апоптоза гиппокампа.

Они отмечают, что это могло бы применяться к пациентам, у которых общий дисбиндин-1 был увеличен в нейронах гиппокампа, скончавшихся вентилируемых людей, но не у невентилируемых людей.
Это является потенциалом для создания новых и усовершенствования существующих лекарств.

Исследователи говорят, что эти данные могут привести к появлению новых применений для уже созданных препаратов, а также являться потенциалом для создания новых лекарственных препаратов, которые были бы решать проблемы неблагоприятного воздействия ИВЛ на функции мозга.

Доктор Конрад Talbot, научный сотрудник профессор нейробиологии в отделении психиатрии в Пенн, говорит:

«Исследование указывает на необходимость пересмотреть использование антагонистов рецепторов D2 в минимизации негативных эффектов искусственной вентиляции легких у пациентов ОРИТ и оценить вероятность того, что новые высоты в исследовании дисбиндина-1C могут уменьшить эти проблемы.»

COVID-19: ИВЛ — а что дальше?

В Италии почти 10% пациентов, у которых был выявлен SARS-CoV-2, были госпитализированы в ОРИТ, где они находились на ИВЛ. Согласно сообщению Немецкого Института Медицины Катастроф (DIFMK), аналогичная ситуация сейчас и в Страсбурге. Как сообщает Tagesspiegel, более 80 пациентов были сняты с ИВЛ в связи с нехваткой респираторов. В Германии клиники готовится к подобным сценариям. Необходимо увеличить количество аппаратов ИВЛ. В настоящее время большие надежды возлагаются на респираторную терапию — соответствует ли терапевтический баланс этой терапии её репутации?

Неинвазивная вентиляция лёгких не рекомендуется

В случае тяжёлого протекания SARS-CoV-2 инфекции у пациентов часто развивается интерстициальная пневмония. В случае далеко зашедшей инфекции поражается большое количество лёгочных тканей, что ведёт к развитию нарушения дыхания. Существенное снижение сатурации крови требует проведения респираторной терапии.

Согласно рекомендациям, в случае снижения насыщения крови кислородом до ≥ 90% необходимо попытаться добиться адекватной сатурации неинвазивными методами, которые являются более щадящими методами респираторной поддержки. Использование неинвазивных методов (NIV), например использование высокого потока кислорода (HFNC) через кислородную маску или СРАР-маски, у пациентов с COVID-19 не рекомендуется. Причина — как правило этими методами не достигается адекватное насыщение крови кислородом. К тому же эти методы ведут к образованию аэрозоля, что увеличивает риск заражения медицинского персонала. В актуальных рекомендациях говорится: «При острой респираторной недостаточности, возникшей в рамках COVID-19, необходимо сдержанно относится к использованию NIV/HFNC.

«Этот метод не обязательно изменит течение заболевания»

Реаниматолог Silvio Ñamendys-Silva называет другую причину, согласно которые врачи должны отказаться от этого метода (NIV) лечения. Он написал в журнале Lancet, что основой патофизиологии тяжёлой вирусной пневмонии является острый респираторный дистресс-синдром (ARDS). Во время течения COVID-19 может наступить ARDS, сопровождающийся тяжёлой гипоксией, в 17-29% случаев.

Как пишет Ñamendys-Silva, хотя подача кислорода может временно привести к улучшению и снижению интенсивности дыхания пациента, однако «этот метод не изменит течения заболевания». Имеет ли инвазивная респираторная терапия лучшие перспективы?

Высокая смертность среди пациентов, находящихся на инвазивной ИВЛ

Если возникает необходимость инвазивной ИВЛ — это прогностически неблагоприятный признак. В исследовании 52 пациентов, заболевших COVID-19 и которые находились на лечении в ОРИТ и вынужденно были переведены на инвазивную респираторную терапию, смертность составила 86%. Смертность среди пациентов, у которых проводилась неинвазивная респираторная терапия, составила 78%.

Аналогичную картину показали результаты исследования из США. Там медики исследовали 22 пациентов в критическом состоянии, у 15 из них развился ARDS и они вынужденно были были переведены на инвазивную ИВЛ (71%). Смертность в этой группе пациентов составила 67%.

Вероятно ИВЛ может позитивно повлиять на тяжело протекающий COVID-19 лишь у 1/3 — 1/4 пациентов. Если пациенты находятся в критическом состоянии (по шкалам APACHE-II или SOFA), то прогнозы, не смотря на современное высоко-технологичное лечение, остаются плохими. Это является основанием для более интенсивного поиска фармакологического лечения или чаще обращаться к иммунологическому поиску (к примеру в центрах для выздоравливающих) — не смотря на то, что очевидность является анекдотичной.

Осложнения ИВЛ

Не стоит забывать и о том, что пациентов надо «отучать» от респиратора. Чем дольше длится ИВЛ, тем сложнее даётся это «отлучение» (в оригинале Weaning). Это так же относится и к пациентам, страдающем COVID-19, которые находились на ИВЛ долгое время.

Согласно британским источникам, COVID-19 пациенты в среднем находились на ИВЛ в течение 5 дней. Информация из Страсбурга совершенно иная. Согласно сообщению DIFMK, ИВЛ длится от 14 до 21 дня (у нас один пациент находится на ИВЛ уже 5 дней, другой — 3 дня). Отлучение от респиратора оказалось очень непростым делом. При малейшем раздражающем кашле требовалась немедленная реинтубация.

Даже если пациент пережил нахождение в ОРИТ, можно исходить из того, что пациент может иметь осложнения и ограничение качества жизни. При этом придётся считаться с наличием повреждений лёгочной ткани не вирусом, а самой ИВЛ.

Осложнения связанны с повреждениями лёгочной ткани в результате ИВЛ именуются сокращённо VILI — «ventilator-induced lung injury». Среди прочего, эти повреждения вызваны тем, что при проведении ИВЛ, для насыщения крови кислородом необходимо значительное давление. При длительной вентиляции этим обусловливается повреждение тканей лёгкого.

Подобное осложнение особенно часто наблюдается у пациентов с ARDS. Можно исходить из того, что именно пациенты с COVID-19 особенно часто имеют это осложнение (ARDS). Однако достоверных данных в настоящий момент пока нет.

Ограничение качества жизни после выписки из стационара

Ожидаемо и ограничение качества жизни. 525 пациентов, которых наблюдали в ходе одного исследования, имели после пережитого ARDS существенное снижение качества жизни через 6 и 12 месяцев в сравнении с обычными людьми. Они чаще всего страдали от приобретённой в ОРИТ мышечной слабости, депрессии и тревожных расстройств.

Даже после выписки пациентов, длительно находившихся в ОРИТ, их смертность остаётся высокой. Авторы мета-анализа исследовали 6616 пациентов, имевших различные заболевания, которые в течение более 14 дней находились на ИВЛ в связи с ARDS и которым была наложена трахеостома. Через год после выписки из них умерло более половины (58%).

Плановое массовое использование ИВЛ при COVID-19 не должно скрывать того, что этот метод лечения является чрезвычайной мерой.

Подробнее >>>